Книга Путешествие в бездну, страница 17 – Екатерина Неволина

Саша и слезы казались такими несовместимыми, что Динка еще целую минуту отказывалась в это верить, а потом соскочила на пол, босиком подбежала к подруге, забралась к ней на кровать и обеими руками крепно обняла ее прямо в этом дурацом шатре из одеяла.

— Саша, Сашечка! Что ты плачешь? Не плачь, все будет хорошо! — повторяла она словно заклинание.

Саша вздрагивала, подавляя рыдания.

— Ну что ты?! — Динка прижалась щекой к шероховатому одеялу. — Всё закончилось, не бойся, никто тебя больше не обидит!.. И за Яна не переживай. Он из всех ситуаций выкрутится, я точно знаю. Ага, его обидишь! Себе же дороже выйдет!.. Ну не плачь!

Саша постепенно затихала, а Динка не разнимала рук, по-прежнему сжимая ее, вместе с одеялом, в объятиях.

— Ты не знаешь, — вдруг еле слышно, каким-то словно вылинявшим, бесцветным голосом сказала из-под одеяла Александра, — он какой-то странный. С ним что-то не так, а я не представляю, что делать…

«Он» — это Ян, догадалась Дина, и вдруг вспомнила.

— Погоди! — Она порывисто вскочила с кровати, возмущенно скрипнувшей от такого неуважительного обращения, и кинулась к комодику, куда сгрузила все свои немногочисленные вещи. Как же она могла забыть об этом?!

Динка швырнула на пол растянутый свитер, запасные джинсы… Ну где же, где же оно?! Ага!

— Нашла! — торжествующе крикнула она.

Саша выглядывала из своего одеяла, словно улитка из панциря. Вот, даже ее проняло!

— Возьми, — Дина протянула подруге свою находку.

Александра медленно, как будто нехотя, вылезла наружу и взяла протянутую игрушку… Вот только игрушку ли?.. Маленький золотисто-коричневый дракончик с мягким брюшком и перепончатыми крылышками был подарен Александре Яном. Динка взяла его вместе с другим барахлом и все это время хранила у себя, собираясь отдать Саше сразу же, как ее встретит. Уж Динке-то не знать ценность таких вещей! У нее самой до сих пор лежала плюшевая собачка — единственная связь с прошлым.

Александра приняла дракончика обеими руками и крепко прижала к себе.

Некоторое время обе девушки молчали.

— Ты действительно думаешь, что с Яном… все нормально? — спросила вдруг Саша. Голос ее изменился, в него словно снова впрыснули жизнь.

Хорошо иметь под рукой средство первой помощи — «100 %-ная концентрация жизни». Дина не знала и в целом не хотела знать, что именно подействовало: просто игрушка, имеющая для Саши значение, потому что она подарена действительно дорогим для нее человеком, или Ян и вправду вложил в дракончика нечто… какую-то часть своей магии… Все это, пожалуй, не важно. Главное — результат.

— Ха! — сказала девушка с преувеличенной уверенностью. — Хотела бы я посмотреть на того, кто справится с нашим Яном! Знаешь же анекдот про то, что, если собаки напали на твою тещу, пусть сами и отбиваются!

Чуть слышно скрипнула кровать. Саша, все так же прижимая к себе золотистого дракончика, села, и Динка устроилась рядом с ней, у нее под боком. Они долго сидели в темноте молча. Дина не знала, о чем думает Александра, но сама она думала сразу обо всем — и о Яне, который сейчас неизвестно где, в сумраке ночи, и о своем странном сне, и о родителях, путь к которым еще так долог, и о Саше, которая всегда хотела казаться сильной, но как никто другой нуждалась в защите, и о Северине, которого как-то незаметно, оказывается, почти простила, и об Ангелине, к которой так же незаметно, фактически против собственной воли, стала относиться немного иначе… Все это одновременно было в ее голове, все это являлось кусочками мозаики, кусочками ее мира…

* * *

Северин тихо рычал во сне. Вероятно, ему снились волчьи сны, и он сейчас бежал по остро пахнущему прелой листвой лесу — преследуя добычу или гоняясь за врагом… Так или иначе, но когда Глеб осторожно выскользнул из комнаты, друг даже не проснулся.

Стараясь не шуметь, осторожно, на ощупь, огибая стоящий в коридоре массивный шкаф, Глеб вслушивался в тишину, царящую в квартире. Похоже, все спокойно, все спят. Но едва он повернул замок двери, позади раздалось ехидное покашливание.

— Я ненадолго, — сказал Глеб, не оглядываясь. Он и так прекрасно знал, кто стоит за его спиной.

— Ладно, — согласилась Ангелина, — минутку, только куртку надену.

— Зачем?

Брать с собой кого-либо, а тем более ее, ну никак не вписывалось в планы Глеба.

— Мне, конечно, все равно, могу и без куртки, но лучше не обращать на себя внимание прохожих. Сам подумай — поздняя осень, а девушка в одной футболке… — невозмутимо ответила она.

— Я не об этом, — с легкой досадой ответил Глеб. — Я просто хочу прогуляться в одиночестве. Можно?

— Нет, — неожиданно заявила Лина.

Вот тут уж Глеб оглянулся. Она стояла неподалеку, едва различимая во мраке прихожей, только смутно белело пятно футболки.

— Я отвечаю за операцию, — со снисходительным видом разъяснила вампирша, — а поэтому не собираюсь допускать, чтобы кто-нибудь из группы рисковал без надобности. Я против, чтобы вы ходили по одному, тем более ночью.

Глеб знал, что здравый смысл в ее словах есть, однако сам факт появления над ними самозваного начальства вызывал раздражение.

— Прекрасно, — парень развел руками, — все отменяется. Раз ты настаиваешь, я никуда не пойду. Все равно мой источник информации не появится, если я буду не один. Обойдемся и без него, сами выясним место, где находятся артефакты — пара пустяков, не правда ли?..

— А этот источник надежный? — уточнила Ангелина.

— Можно не сомневаться, — ответил Глеб и подумал: «если он вообще соизволит прийти на зов».

С минуту Лина колебалась.

— Ладно, — произнесла она наконец, — твоя взяла. Я остаюсь, но если ты не вернешься через час…

— Вернусь, — с торжеством перебил ее Глеб. Это была хотя бы маленькая, но все-таки победа.

На лестничной площадке светила одинокая лампочка, свисающая с потолка на длинном проводе, и в ее свете тусклые нездорово зеленые стены казались еще унылее. Глеб с отвращением посмотрел под ноги, на грязную, местами расколотую плитку. Будет ли у него когда-нибудь дом, настоящий и теплый, где царит уют, где его ждут… Ждет Ольга, потому что представить рядом с собой кого-то другого Глеб не мог. Наверное, не стоило сейчас даже думать об этом. Счастье, покой, стабильность были где-то очень далеко, в настоящий момент нельзя даже сказать с уверенностью, останутся ли «русичи» вообще в живых, смогут ли исправить свои ошибки.

Глеб открыл ведущую на лестницу дверь и, спустившись на полпролета, остановился между этажами. Здесь оказалось еще грязнее, отвратительно пахло кошачьей мочой, а пыльное окно было сплошь покрыто корявыми надписями: «Виталик козел», «Нюша, ты богиня!», «Паша любит Сашу»… «Странное имя — „Нюша“, неужели такие бывают, — отметил Глеб, машинально скользнув глазами по надписям, — а интересно, Саша — это мальчик или девочка…» Чтобы не забивать голову ерундой, он отвернулся от окна и попытался сосредоточиться.