Книга Скандал и грех, страница 20 – Тамара Леджен

– Спокойной ночи, мисс Смит.

Абигайль сбегала наверх, убрала чулки, потом зашла в соседнюю комнату взглянуть на Пагглс. Разумеется, через обычную дверь, а не через потайной ход в шкафу. Старушка наверняка умерла бы от страха, если бы кто-нибудь выпрыгнул оттуда. Няня спала на огромной кровати, в ногах пристроился терьер мистера Уэйборна. Подбросив в камин дров и поправив на старой няне одеяло, Абигайль вернулась в столовую.

– Клювы и когти, – скромно приветствовал ее Като.

– Вы, значит, вернулись, мисс Смит, – без удовольствия заметила миссис Спурджен.

– Только потому, что голодна.

– И конечно, томимы жаждой. – Быстро освободившись от миссис Спурджен и налив мадеру в хрустальный бокал, Кэри велел слуге: – Передай это мисс Смит.

Пока Абигайль брала с подноса бокал, Като покинул свою жердочку и перелетел к ней. Забыв от страха всякое достоинство, Абигайль тут же нырнула под стол, в результате чего стул опрокинулся, а половина бокала выплеснулась ей на платье. Но грохот перевернувшегося стула полностью затерялся в шуме возникшего хаоса.

Абигайль понятия не имела, где прятался Ангел. Видимо, терьер выскользнул за ней из спальни прежде, чем она успела закрыть дверь, незаметно вбежал в столовую и теперь будто материализовался из воздуха. Наконец пришла очередь попугая ужаснуться, когда вместо своей любимой жертвы он вдруг обнаружил собаку, которая его ничуть не боялась.

На такой случай у Като не было слов для выражения чувств, он мог лишь каркать, верещать и пронзительно кричать. Он хлопал крыльями и позорно отступал, пока не врезался в массивный канделябр, висящий над столом.

Капли горячего воска падали на «телячью» ногу, Ангел лаял, Като выкрикивал в ответ недисциплинированные выражения, к этому добавила свой трубный голос миссис Спурджен:

– Мистер Уэйборн! Что делает здесь такое невоспитанное животное?

Абигайль слышала, что Кэри отодвинул стул, а через секунду увидела и его: он стоял на четвереньках, глядя на нее, прячущуюся под столом. Она тоже смотрела на него, столь вызывающе, насколько могла сквозь стекло бокала, ибо только что допила мадеру.

– Еще вина, кузина?

– Мистер Уэйборн, этой проклятой твари место в клетке, – сказала она шепотом.

– Склонен с вами согласиться. – Он ударился головой о стол и тихо выругался. – Будьте любезны, уберите собаку, а я займусь птицей. Или собак вы тоже боитесь?

– Нет, конечно. – Абигайль с нежностью взяла терьера на руки. – Это замечательный пес!

Абигайль вылезла из-под стола, Кэри сделал то же самое с другой стороны. Попугай следил за Абигайль, но собака у нее под мышкой делала этот лакомый кусочек недоступным. Ара разочарованно каркнул.

– Хороший мальчик, – ласково погладила Абигайль Ангела. Остановившись у стола, она взяла свою тарелку. – Пожалуйста, добавьте мне телятины, – сказала она слуге.

Во дворе снег под лунным светом был настолько прекрасен, что Абигайль едва чувствовала холод. Тишина сразу напомнила ей одно из ранних стихотворений Колриджа «Мороз в полночь». Довольная собой, Абигайль села под защитой портика на скамейку и разделила свою «телятину» с Ангелом.

– Ты лучший пес на свете, – искренне сказала она, пока терьер вылизывал тарелку.

Но преданность ее ангела-хранителя оказалась недолгой. Вскоре он заметил кролика и, словно пушечное ядро, вылетел из портика и бросился в погоню. Сзади он и сам похож на кролика, думала Абигайль, когда открылась дверь.

– Като пойман, – сообщил Кэри, прижимая к оцарапанной руке носовой платок. – Мы достигли компромисса. Попугай останется на свободе, но запертым в моем кабинете. Он больше ни в коем случае не появится здесь. А если миссис Спурджен пожелает, она может использовать кабинет под свою гостиную. Если вы хотите зайти в дом, я могу поручиться за вашу безопасность.

– Очень вам признательна. Я не боюсь холода, мне и здесь хорошо.

Кэри взглянул на лес, темневший за лужайкой. С ветвей деревьев свисало кружево сосулек, облитое серебряным лунным светом.

– Мороз делает свою тайную работу, не нуждаясь в помощи ветра, – пробормотал он.

– Не думала, что вам нравится Колридж, – удивленно сказала Абигайль.

Но Кэри вышел не за тем, чтобы разговаривать о поэзии.

– Послушайте, что вы станете делать, если Спурджен вас уволит? Куда вы пойдете?

– Что вы имеете в виду? Как она может меня уволить?

– Она любит эту чертову птицу, а попугай, без сомнения, ненавидит вас, моя дорогая. Она может с удовольствием отослать вас в Лондон, как только будет расчищена дорога.

– По-видимому, вы думаете, что миссис Спурджен имеет надо мной какую-то власть?

– Разве она не ваша работодательница?

Абигайль открыла рот.

– Быть компаньонкой, в этом ничего зазорного нет. Пусть миссис Спурджен настоящий кошмар, тем не менее она респектабельна. Полноте, мисс Смит, – нетерпеливо продолжал Кэри. – Сейчас не время для ложной гордости. В конце концов, мы кузены, я знаю, что у вас не так много денег. Я знаю, что ваш отец грубейший человек в Дублине. Вы сбежали от него, да?

– Мой отец не грубейший человек в Дублине. Он лучший из всех, кого я знаю. Я не служанка и не боюсь потерять место. Я не нуждаюсь в вашей помощи, сэр. И я не ирландка.

– Вы, простите, невысокого положения, сексуально отсталы и жадны до виски. Но если вы говорите, что не ирландка, я, разумеется, поверю вам на слово.

– Очень мило с вашей стороны. – Абигайль поднялась.

– Видимо, пришло время для ножной ванны миссис Спурджен, – любезно предположил Кэри.

– Повторяю, я не служанка.

– Тогда останьтесь, – пригласил Кэри. – Давайте будем друзьями. Вы больше не дуетесь на меня за то, что я вас поцеловал? Я же извинился. Или вы не можете этого простить?

– Нет, вы не извинились, – рассердилась Абигайль. – Вы были глупы и невежественны. Только глупый и невежественный человек ставит французские окна в таком доме, как этот!

– А знаете, вы и правда должны быть мне благодарны, – задумчиво произнес он.

– Неужели?

– Похоже, я излечил вас от заикания.

«Он так и не извинился», – раздраженно подумала Абигайль.

– Теперь вот что, кузина. Я позволю вам отблагодарить меня завтра. В «Розе Тюдоров» собираются устроить катание на коньках. Поднимитесь к себе и достаньте вторую пару ботинок.

– С какой стати?

– Не могу же я допустить, чтобы вы испортили свои лучшие ботинки, – терпеливо сказал он. – Кузнец поставит на них коньки. Идите. Я буду ждать вас тут.

– Вы действительно считаете, что я пойду с вами кататься? – недоверчиво спросила Абигайль.