Книга Ретт Батлер, страница 96 – Дональд Маккейг

Вернувшись, Ретт вопросительно посмотрел на Скарлетт.

— Что задумал мой маленький коршун? Тише воды ниже травы.

— О Ретт, мне не по себе. Не хочу сегодня никуда идти.

Оглядев ее скептически, Ретт сказал:

— Чтобы ты не исхудала, принесу чего-нибудь от Амтуана.

Когда Ретт вернулся с ее любимыми деликатесами — устрицами в масле, креветками в хрустящей корочке и лангустином, раскрытым наподобие бело-розового цветка, — Скарлетт лежала в постели с мокрым полотенцем на лбу, прикрыв окна в спальне ставнями.

— Ох, я не в состоянии есть. Иди сюда, — сказала она, похлопав по кровати, — посиди со мной.

Мужчины такие обманщики! Ретт, похоже, был даже…обеспокоен. Он коснулся ее лба.

— В мае лихорадки еще не должно бы быть… Послать за доктором?

Нет, дорогой. Никакого мне лекарства не нужно, кроме тебя.

В ответ он пожал плечами.

— Увы, мне придется уйти на несколько часов.

— Куда ты идешь, милый? — спросила она как бы между прочим.

— Туда, где мне ничего не грозит, поэтому не стоит беспокоиться. Просто деловая встреча, — Ретт наклонился ближе, глаза его заблестели, — Что у тебя на уме, дорогая? О чем таком ты думаешь? Ангельское выражение тебя выдает с головой.

— Можно тебя сопроводить?

Он рассмеялся.

— Нет, дорогуша, конечно же нельзя. Кроме того, помнится, ты себя неважно чувствовала.

Он надел фрак, доставленный вчера от портного, и шелковый галстук, который был на нем в день их свадьбы. На прощание нагнулся поцеловать Скарлетт в лобик.

— Попробуй съесть что-нибудь, — сказал он и мягко прикрыл за собой дверь.

Скарлетт принялась рыться в гардеробе, бросая отвергнутые платья на пол. Да, это из синей тафты подойдет, Ретт в нем ее не видел. И еще новая черная мантилья!

Она легла на спину, чтобы потуже затянуть корсет. Затем заплела волосы, свернув косы кольцами и спрятав под шляпку из синего бархата. Расшитая блестками полумаска скрывала все, кроме глаз.

Кареты выгружали джентльменов возле танцзала «Жимолость» и заворачивали за угол на Бьенвилль-стрит. Негр-привратник был одет зуавом: красные шаровары, короткий синий жакет, широкий красный кушак и турецкая феска, возвышавшаяся на крупной голове подобно стрелковой башне броненосца.

— Bonsoir, madame. Comment allez-vous? [56]

Привратник чуть замешкался, прежде чем принять из ее рук билет.

— Et la Maman de vous, mamselle? [57] Вы не заблудились?

Может, прибыли не по тому адресу?

Тут вдруг возник знакомый по гостинице молодой человек, не оставляющий ее своим вниманием, и взял Скарлет под руку.

— Вижу, вы получили мой билет.

Он отпустил какую-то искрометную шутку по-креольски, привратник расхохотался и пропустил их внутрь.

Поднимаясь по широкой лестнице, покрытой ковром, Скарлетт спросила:

— Что вы ему сказали?

— Нескромную шутку. Боюсь, на ваш счет.

— Как вы посмели!..

Они остановились на бельэтаже перед белыми дверям.

— Миссис Батлер, вы хотите попасть на бал квартеронок?

— Да, но…

— Тогда, мадам, прошу…

И молодой человек раскрыл перед нею двери.

Стены танцзала «Жимолость» были обшиты белыми с золотом панелями, высокие окна выходили на балкон кованого железа, где джентльмены могли курить. В дальнем конце зала располагались столы с закусками и напитками.

Неподалеку от них она заметила Ретта: он был погружен в беседу с мулаткой средних лет в темно-коричневом платье.

Спутник Скарлетт исчез.

Она ожидала чего-то порочного, возможно, даже канкана, а этот бал ничем не отличался от прочих, разве что им заправляли матроны-негритянки.

Белые джентльмены танцевали с молодыми женщинами и обменивались любезностями. Кресла с подушками по обеим сторонам балкона занимали внимательные сопровождающие. Все девушки были светлокожи и хорошо воспитаны.

Оркестр заиграл «Голубой Дунай», новый вальс господина Штрауса, вошедший недавно в моду.

— Mamselle, si vous plais? [58]

Джентльмен, склонивший перед Скарлетт голову, был моложе ее, но уже лыс.

— Прошу, по-английски, — сказала она.

Ступив на паркетный пол, Скарлетт словно вновь перенеслась в беззаботную юность. Черт с ним, с замужеством, и с Реттом Батлером тоже! Сегодня она будет наслаждаться жизнью — вот только если бы партнер еще умел танцевать.

Он двигался скованно, отставал от музыки на такт и к тому же беспрестанно извинялся!

— Пардон, мадемуазель. Ах, вы же просили по-английски, верно? Прошу простить!

Наконец голубой Дунай донес свои волны до моря, ее партнер поклонился, вытер лоб и прочистил горло. Зафиксировав взгляд чуть выше левого плеча Скарлетт, он начал перечислять свое достояние: новый дом на Канал-стрит, половина доходов от склада у вокзала Моргана, пять процентов Банка Нового Орлеана и десять процентов парохода водоизмещением шестьсот тонн.

— И, — тут он отчаянно покраснел, — я умею хранить верность!

— Сэр, почему вы мне все это говорите?

— Мадемуазель, я рассматриваю возможность соединиться с вами. И надеюсь, вы соблаговолите рассмотреть меня как кандидата. — Он отер пот с лица, — Сочту за честь быть представленным вашей матушке.

— Сэр, моя матушка на небесах.

— Тогда вашей тете или кузине…

— Не думаю, чтобы тетя Евлалия вас одобрила, сэр…

С первыми нотами следующего вальса ее увлек танцевать Ретт. Вся неловкость пропала. Казалось, сам воздух засверкал.

— Как хорошо вы танцуете, мадемуазель.

— Как и вы, сэр. Вы брали уроки?

Ретт лучезарно улыбнулся.

— Простите, если нарушил деликатные переговоры между вами и тем джентльменом…

— Сэр?

— Я перебью любое его предложение.

— Он владеет десятью процентами парохода, сэр.

— Я — пятьюдесятью процентами шести пароходов.

— У джентльмена пять процентов активов банка.

— Я владею двумя банками полностью и полноправный партнер в третьем.