Книга Мой герой, страница 46 – Джулиана Маклейн

– Да, тут действительно очень приятно.

Через несколько секунд она почувствовала себя лучше. Когда она медленно открыла глаза, то увидела улыбающееся лицо Гарольда, внимательно смотревшего на ее губы.

– Вы очень хорошенькая девушка, Адель.

Неожиданная надежда и радость охватили ее, потому что она так долго ждала каких-то признаков того, что он к ней неравнодушен, и наконец он сумел это выразить. Хватаясь, как за соломинку, за эту последнюю надежду на счастливое будущее, Адель обернулась посмотреть, нет ли кого-нибудь на веранде. Никого не было, они были одни.

Взглянув на него в полумраке, Адель взяла его одетые в перчатки руки в свои, сделала осторожный шаг к нему, поднялась на цыпочки и попыталась коснуться губами его губ. Легкий ветерок сквозь ветви дуба шевелил ее волосы.

– Адель! – Гарольд, положив руки ей на плечи, отодвинул ее. Ее каблуки громко стукнули о каменный пол. – Что вы делаете?

Она открыла глаза.

– Я хотела поцеловать вас, – пыталась объяснить она, – мы ведь никогда по-настоящему не целовались.

– Что вы, мы целовались.

– Не в губы. – Она чувствовала себя униженной, вынужденной объяснять ему такие всем понятные вещи. С другой стороны, ей ужасно хотелось с силой встряхнуть Гарольда, заставить его проснуться.

– Мы находимся в общественном месте, Адель. И сейчас совсем неподходящее время.

Глядя на своего жениха, она с печалью и сожалением почувствовала, что подходящего времени для них не будет никогда. Гарольд не был влюблен в нее, да и она его не любила.

– Наверное, так можно поступать в Америке, – продолжал Гарольд, – но вы теперь не в Америке, и тут молодые леди не целуют джентльменов на балах. Вы находитесь в Англии, и вам придется кое-что изменить в своем поведении.

Адель тупо смотрела на него. Не было абсолютно никакого смысла продолжать уговаривать себя. Она не могла выйти за него замуж, ей это стало совершенно ясно.

– Боже, что с вами, Адель? – забеспокоился Гарольд. – У вас совсем побледнели щеки. Вам станет лучше, если вы потанцуете. – Он потянулся за ее танцевальной картой и карандашом. – Я запишу сюда имя Дамьена.

Она вырвала у него свою руку:

– Нет, Гарольд, мне это совсем не нужно...

– Что вы? Я вижу, вам это действительно поможет. – Он опять потянулся за картой.

Адель понимала, что он старается помочь ей.

Боже, ну как он может не видеть, не понимать, что ей совсем не хочется танцевать ни с кем, а особенно с его знаменитым кузеном, с которым вместе они провели три дня и три ночи?

– Вам обязательно надо развлечься и потанцевать, – продолжал уговаривать ее Гарольд.

– Это совсем не то, что мне нужно, – не выдержав, закричала она, совершенно потеряв терпение.

Ошарашенный, он несколько секунд молча смотрел на нее. Она была невероятно разочарована полным отсутствием взаимопонимания между ними и сердилась на себя за то, что не сдержалась. Она вела себя неправильно, невежливо. И она не делала того, чего от нее ожидали окружающие. Это было совершенно не похоже на ее обычное поведение. И к ее удивлению, это радовало, а не огорчало ее.

Придя немного в себя, он выпрямил плечи и снова улыбнулся.

– Возможно, вам следует просто размяться? – спросил он.

– Размяться? – переспросила она.

Адель пыталась скрыть свое отчаяние. Они действительно друг друга совсем не знали и не понимали.

Молча они вернулись в танцевальный зал, он подвел ее к матери и Юстасии. И тут Адель заметила, что Лили нет с ними. Взглянув на танцующих, она увидела Лили и Дамьена. Они с удовольствием кружились в ритме вальса. Оба темноволосые и красивые, они представляли собой прекрасную пару. И казалось, что оба получают большое удовольствие от танца и от общения.

Она старалась не смотреть в их сторону, но пара как будто притягивала к себе ее взгляд. Каждый раз, когда она видела их, печаль, как мрачное облако, обволакивала ее. Она, Адель, должна была танцевать с ним, разговаривая и смеясь. Разве между ними не существовало тайной связи? Или она была самой глупой женщиной на свете, думая так? Наверное, каждая женщина, с которой он общается, думает именно так.

Танец закончился, и Дамьен привел Лили к Юстасии. Щеки у девушки пылали, она радостно улыбалась. Дамьен постоял несколько минут возле Адели, разговаривая с Гарольдом й Юстасией.

Одно его присутствие рядом с ней, хотя он не касался ее и не разговаривал с ней, обострило все чувства Адели. С волнением и некоторой долей печали она осознала, что с тех пор, как он уехал, более чем две недели назад, она пребывала в каком-то оцепенении.

Переступив с ноги на ногу, она случайно коснулась его руки. За долю секунды она почувствовала искру, проскочившую между ними, опьяняющую, одурманившую ее.

Адель чуть отодвинулась. Темы разговора менялись, и казалось, что Дамьен ничего не заметил. Ей же понадобилось время, чтобы прийти в себя.

В этот момент Адель окончательно осознала, что она обречена. Несмотря на все старания, она не могла смирить свои чувства. Ни его репутация, ни сплетни о том, что он только ищет богатую невесту, ни его преданность Гарольду и утверждения, что он не предаст Гарольда, – ничто не могло ее остановить. Ее тянуло к нему. С невероятной силой. И ей было больно наблюдать, как он оказывает внимание Лили, хотя она понимала, что это совершенно напрасно.

Она еще раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, и взглянула на Гарольда, который с волнением и интересом слушал рассказы Беатрис об американских ковбоях.

Ей стало плохо. Ее чувства разрушали все ее разумные планы, и ей предстояло изменить эти планы, и при этом разочаровать многих близких и дорогих ей людей. Она не сможет выйти замуж за Гарольда. В этот момент она мечтала очутиться на корабле, плывущем в Америку.

– Мисс Уилсон, может быть, вы окажете мне честь и потанцуете со мной? – раздался голос Дамьена.

Адель оцепенела.

– Да, да, идите, потанцуйте, – сказала Юстасия.

– Конечно, моя дорогая, – добавил Гарольд. – Дамьен, пригласи ее на два танца.

Сердце ее готово было выскочить из груди. Она посмотрела на свою мать, которая в отличие от других совсем не улыбалась и была явно недовольна.

Дамьен протянул ей руку. Она поняла, что не сможет отказаться от протянутой руки, даже если попытается. Ей предоставлялась возможность провести ближайшие несколько минут в окружении его сильных рук, танцуя с ним и глядя в его темные выразительные глаза. Это была возможность утолить тоску, утолить хотя бы на короткое время.

И какое это теперь имело значение? Она уже твердо решила, что ей придется доставить неприятности как своей семье, так и семье Гарольда. Почему же не доставить себе маленькое удовольствие, прежде чем она, благоразумная и рассудительная Адель Уилсон, первый раз в своей жизни совершит хорошо обдуманный и осознанный ею прыжок в пропасть, который, безусловно, приведет к всеобщему разочарованию.