Книга Скандальная слава, страница 58 – Джулиана Маклейн

– Мы наслаждались обществом друг друга.

– Полагаю, что так. Да, и спасибо вам за то, что вы так горячо защищали Мартина.

Женщины встали, и герцогиня протянула Эвелин свою карточку.

– Надеюсь, вы как-нибудь зайдете к нам, миссис Уитон? Я бываю дома по вторникам и четвергам. Буду рада видеть вас в двенадцать часов. Полагаю, нам следует получше узнать друг друга.

– Благодарю вас, ваша светлость.

Когда герцогиня ушла, Эвелин снова присела на диван и принялась рассматривать карточку герцогини. Если она все-таки зайдет к ней, будет ли там Мартин? Захочет ли он встретиться с ней?

Дрожащей рукой Эвелин опустила карточку в карман и посмотрела в окно. Герцогиня прошла по дорожке и села в блестящую черную карету, украшенную гербом.

– Какого черта ты забыл у Хатфилда?! – бушевал Мартин вечером в кабинете брата. – Ты не имел права отправляться к нему без моего ведома.

Джеймс Лэнгдон, девятый герцог Уэнтуорт, удобно устроившийся за столом красного дерева в своем кабинете, с удивлением и недовольством наблюдал за Мартином, расхаживающим из угла в угол и возмущенно размахивающим руками.

– Я просто подумал, что тебе нужно помочь.

– Я сам в состоянии позаботиться о себе, – сказал Мартин. – Мне не нужно, чтобы ты вмешивался в это дело. Твое вмешательство может породить совершенно ненужные слухи и сплетни. Теперь и те, кто был на моей стороне, станут считать меня виновным, раз понадобилось твое участие в этом деле.

Джеймс внимательно посмотрел на брата:

– Значит, ты невиновен.

– Разумеется, нет. И тебе это известно.

Джеймс Лэнгдон поднялся из-за стола, подошел к шкафу и достал из него бутылку бренди и два бокала. Наполнив бокалы, он протянул один из них Мартину.

– Я ни минуты в тебе не сомневался. Я просто не могу понять, почему ты позволил им болтать о себе всякие глупости. Как ты мог это допустить? На тебя это не похоже.

Мартин взял бокал и покрутил его. В янтарной жидкости плавало отражение горящей настольной лампы.

– Хатфилд просто осел. И многие знают это.

– Возможно, все так и есть. Но не нужно позволять ослу думать, что он умнее погонщика. Хатфилда нужно было поставить на место.

Мартин поднял бокал.

– Это следует сделать мне, а не тебе.

– Так почему ты до сих пор этого не сделал?

Мартин посмотрел на брата, а потом прошел через кабинет и остановился около камина. Красные языки пламени отбрасывали длинные дрожащие тени, тихо потрескивали угли.

– Мне все равно, что люди говорят и думают обо мне. Я уже привык ко всякого рода сплетням.

– Видишь ли, болтовня об особенностях твоего характера и твоих вкусах – это одно, – сказал Джеймс. – Слухи, касающиеся гибели человека и бросающие тень на твою репутацию, – это совершенно другое.

Мартин сел напротив брата.

– И что ты сказал ему, если не секрет?

– Я просто спросил его, есть ли у него какие-либо доказательства, что мачта была подпилена. И подпилена именно тобой. Он сразу завилял хвостом и сказал, что никаких доказательств предъявить не может. Хатфилд испугался.

Мартин посмотрел на брата и грустно улыбнулся:

– Что-то я сомневаюсь, Джеймс, что ваша встреча прошла так тихо и мирно. Может быть, когда я встречу его в следующий раз, то обнаружу у него под глазом синяк? Или, возможно, ты размахивал пистолетом у него перед носом?

Джеймс добродушно рассмеялся:

– Ничего такого я не делал. Я просто задал ему пару вопросов, и Хатфилд сразу же пошел на попятную. Он даже стал утверждать, что вообще ничего о тебе не говорил. Сказал, что никаких сплетен не только не распускал, но даже ничего об этом деле не слышал. Вот до чего договорился. Вел себя как ребенок. – Джеймс поднес бокал к губам и сделал несколько глотков.

Мартин посмотрел на пламя в камине.

– Не нужно было к нему ходить, Джеймс. Он лжец и лицемер, рано или поздно он запутается в своей собственной паутине.

– Это может случиться раньше, чем ты думаешь.

– Что ты имеешь в виду?

Джеймс скрестил ноги.

– Хатфилд по-прежнему пылает ненавистью к тебе. Он хочет унизить тебя, хочет, так сказать, самоутвердиться и доказать всему миру, что кое-чего стоит. Он утверждает, что если бы гонки состоялись, то первым пришел бы «Стремительный». У «Орфея» якобы шансов не было. И он намеревается доказать это.

– Но как, черт возьми? Как он может это доказать?

– Он только что купил яхту «Стремительный-2». Это точная копия первого. Хатфилд попросил меня лично передать тебе вызов. Он собирается принять участие в соревновании через шесть недель. Говорит, что на этих гонках все смогут убедиться в том, что «Стремительный» Брекинриджа пришел бы первым в Каус, если бы регата состоялась.

Мартин покачал головой и тяжело вздохнул:

– Чертов идиот. Не прошло и недели, как погиб его друг, а он уже думает бог знает о чем.

Джеймс устремил на Мартина изумленный взгляд:

– Я удивлен. Еще месяц назад ты только и говорил что о гонках. Разве что-то изменилось? Из Кауса ты вернулся совсем другим человеком. Там что-то произошло? Я имею в виду не несчастный случай со «Стремительным».

Мартин откинулся назад и внимательно посмотрел на брата:

– Ты что-то слышал?

– Так, совсем немного. Только то, что она богата и мила.

– Кто тебе сказал это?

– Моя женушка. Моя красивая женушка.

Мартин наклонился вперед, уперся локтями в колени. Его лицо вдруг помрачнело.

– Твоя женушка действительно красивая. Но шутки в сторону. Та женщина, о которой рассказала тебе твоя супруга, все перевернула с ног на голову. Она перечеркнула всю мою прежнюю жизнь, она все испортила!

– Что она испортила? Что же она такое сделала?

– Видишь ли, она сделала так, что я потерял интерес ко всему, что занимало меня раньше. Ты знаешь, я последние годы придерживался правила не заключать никаких долгосрочных соглашений с женщинами, только легкие, необременительные отношения. Моим главным увлечением, моей страстью были яхты и гонки. И что теперь? Теперь я начал задумываться о своем предназначении в этой жизни, и что-то неуловимое, неопределенное стало бередить мне душу. Все же остальное, включая и победы в соревнованиях, перестало меня волновать. И, кажется, с этим уже ничего нельзя поделать.

– Может быть, с этим ничего и не надо делать?

Мартин раздраженно посмотрел на брата:

– Хочешь сказать, что мне следует сделать ей предложение? Думаешь, если я надену ей на палец кольцо, все может сложиться не так уж и плохо? А?