
Онлайн книга «Черновик»
— Зачем? — Говорят, полезная вещь в походе. Я посмотрел в его храбрые глаза, стеснительно спрятавшиеся за линзами очков, и вздохнул: — Почему рюкзак не взял? — Дорого, — неубедительно соврал Котя. — Да не ври! Рублей триста-четыреста, если плохой. Не дороже этой сумки. — Не умею я рюкзаки носить… — Рюкзак — не акваланг, Котя. — У меня с рюкзаком вид как у идиота. — Это ты с сумкой будешь идиотом, — продолжал я битву. Честно говоря, турист из меня был немногим лучше Коти, но все-таки… — Никаких рюкзаков, — уперся Котя. — Я плечи натру, буду за каждую ветку цепляться… — Хрен с тобой, — сдался я. — Лекарства? — Бинты, йод, анальгин. И левомицетин. Лучшая вещь от поноса. — Котелок взял? Крупу? — Да зачем мне котелок, что я, буду кашу варить? Я ее ненавижу. Тушенка, сгущенка, сахар. Я молча потянул к себе его сумку. Котя не дал, отдернул. Но оказалось, что мне и не нужно заглядывать в сумку. Все-таки я был таможенник. — Еще сухарики ржаные, диетические, «Елизавета», — сказал я с сарказмом. — Через полчаса их консервными банками в труху сотрет. И свежий номер «Спорт-экспресса». Ты бы лучше рулон туалетной бумаги взял! Детский крем от опрелостей… да, полагаю, ноги ты себе быстро собьешь. А зачем тебе в джунглях упаковка презервативов? Котя покраснел как рак. Но ответил твердо: — Я читал, что их выдают всем американским коммандос. Потому что очень полезная вещь в любых жизненных обстоятельствах. — Тьфу на тебя, — только и сказал я. — Подожди тут! Конечно, у меня не было рюкзака и котелка. Но я нашел туалетную бумагу, приличную кастрюльку и немного продуктов взамен обреченных сухариков. Еще в пользу влюбленного туриста был пожертвован хороший нож (я понимаю, топорик в походе — это хорошо, но как без ножа?) и мое собственное одеяло. Я туго свернул его в рулон и перевязал найденной на кухне веревкой так, чтобы одеяло можно было нести за спиной вместо рюкзака. — Спасибо, — слегка виновато сказал Котя, принимая снаряжение. — Ты бы хоть сказал мне, что собираешься делать! Котя пожал плечами: — Пойду к лесу. Прогуляюсь вдоль берега. — Ну слава Богу, ты хоть в джунгли не собираешься… — Это посмотрим, — храбро сказал Котя. — Да с чего мы взяли, что это джунгли? Может, березовый лесок? Из зверей — только зайцы? — Ага. — Я посмотрел на густую темную зелень на горизонте. — Березки… зайцы… Да-да. Слушай, Костя… ты поаккуратнее. — Хорошо. Мы неловко пожали друг другу руки, Котя перехватил поудобнее свою идиотскую сумку и пошел к лесу. А я постоял несколько минут, глядя, как он уходит. Медленно, увязая в песке. Совсем не так, как унеслась бывшая докторица, подавшаяся в террористки, совсем не так, как Цай-полицай. Обычный городской житель, попавший на природу и даже не пытающийся изображать матерого путешественника. Я подумал, что у меня с самого начала переделок было ощущение, будто я — герой приключенческого романа. То сплошной детектив вокруг, то мистика, то фантастика… На самом деле так бывает у каждого человека и всегда, только жанры обычно не такие увлекательные. Обычно мы — герои сопливых мелодрам, где нет ни прекрасных принцесс, ни отважных рыцарей; нудных производственных романов, в которых никому не нужен твой трудовой подвиг; буффонад, где в роли паяца — ты и никто другой. Сейчас, глядя вслед Коте, отважно шагающему в чужой мир в одеяниях дачника, вышедшего прополоть морковь, я вдруг подумал — вдруг это его роман? И это Коте суждено идти по чужим мирам, от таможни к таможне, постепенно обрастая мускулами, овладевая искусством боя на туристическом топорике (и лопатке!), расправляя чахлую грудь и расширяя тощие плечи. Где-то на пути офтальмолог-функционал исцелит его близорукость. Потом Котя найдет свою смуглую принцессу, они возглавят народное восстание против функционалов и первым делом набьют физиономию Цаю… А я все буду сидеть в башне и орать на проходящих: «Куда прешься, там средневековье, а у тебя в кармане — пистолет Макарова!» Ведь кроме героев и злодеев, в приключенческих романах есть еще и те, кто растит хлеб, строит дома, ловит рыбу… Тьфу! Ну что за патетика! Я повернулся и пошел в башню. Скорее всего Котя вернется завтра. Или послезавтра. Помятый и хватающийся за поясницу после ночевок на голой земле, разбивший очки и искусанный комарами… Решив не уподобляться героям приключенческих романов, я набрал в ванной ведро воды, нашел швабру и тряпку. Скажите, ну каким идиотским должен быть механизм материализации предметов, чтобы создать половую тряпку заранее рваной и грязной? Засучив рукава, я принялся мыть пол, начав с первого этажа. Не помню ни одного романа, где герой моет пол. Не геройское это дело. А что поделать, если наследили? Швабра помогала плохо, пришлось согнуться и начать оттирать пол, как в детстве. После школы я все как-то пылесосом обходился… или мамиными визитами… или теми подругами, что хотели показать себя хозяйственными и домовитыми… В дверь со стороны Москвы постучали. — Входите, не заперто! — ехидно крикнул я, выпрямляясь. Поясница слегка ныла. В башню вошел политик Дима. Выглядел он очень странно. Как обычный человек. В джинсах, грязноватых туфлях и куртке «отечественного производителя», как это принято говорить у них, в парламенте. В политике так одеваются либо маргиналы, либо перед встречей с народом. — Милости просим, — сказал я. — А я тут порядок навожу. — Порядок — это хорошо, — кивнул Дима. — Давно пора навести. Кирилл, ты брось-ка свою тряпку. Нам с тобой надо поговорить, а времени у меня немного. Я кивнул, бросил тряпку. Спросил: — Если хотите, можно туда… на берег. Для полной приватности. Дима покачал головой: — В твоей башне нас никто не подслушает. Не бойся. Кофе напоишь? — Растворимый. Ничего? — Да ничего, — демократично махнул рукой политик. И ввернул редкий неологизм: — Растворяшку так растворяшку! В некоторой растерянности я повел политика наверх. Вымыл руки, поставил кипятиться чайник. Турка на кухне имелась, но вот кофе молотого не было… |