Книга Его непокорная невеста, страница 44 – Шелли Брэдли

Этот вопрос нужно было срочно решать. Но положа руку на сердце Кирану совсем не хотелось во всем этом участвовать. Он сам не мог понять почему. Обращаясь к двум стражникам, Беркленд сказал:

– Возьмите с собой еще солдат и приведите сюда мятежников.

Стражники тотчас же отправились выполнять приказ пожилого лорда. Киран с волнением ожидал появления мятежников, в то время как вокруг него велись беседы о налогах, о тяжбах из-за земли и разговоры о короле. Однако Киран в этот момент думал только о Куэйде О'Туле и о том, как отнесется Мейв к тому, что ее бывшего жениха ждет печальная участь.

Через несколько минут в зал ввели десять мятежников со связанными руками и ногами. Их лица были хмурыми и немытыми, но глаза гордо сверкали. Все эти люди совершили преступления против Короны – от избиений до убийства английских подданных. Они повсюду сеяли семена раздора и мятежа. За это их необходимо наказать.

Так почему же тогда ему ужасно не хочется в этом участвовать?

– Позвольте нам начать, милорд Килдэр, – сказал Беркленд.

В этот момент от группы мятежников отделился невысокий коренастый молодой человек со светлыми волосами. Он с ненавистью посмотрел на Кирана.

– Вы негодяй! Вы украли у меня мою Мейв.

Люди вокруг ахнули и удивленно уставились на молодого человека.

Киран, стиснув зубы, посмотрел ему прямо в глаза:

– Вы Куэйд О'Тул, насколько я понимаю?

– Вы знали, что она принадлежит мне, еще до того, как женились на ней.

– А теперь она моя жена перед законом и перед Богом.

В глазах Куэйда вспыхнула злоба:

– Уберите от нее свои грязные руки, мерзкий англичанин!

– Завяжите этому наглецу рот, – приказал Беркленд и повернулся к Кирану, который сжимал кулаки, готовый броситься на О'Тула.

В зале наступила тишина.

Стражник завязал рот Куэйду тряпкой.

– Начнем.

Беркленд зачитал обвинения в убийстве англичан, которые вменялись в вину первому из мятежников. Парламент позволил обвиняемому высказаться в свою защиту, дав ему на это пять минут.

Однако Беркленд взмахом руки прервал речь мятежника.

– Что скажете, господа?

Все проголосовали за смертный приговор. Киран поддержал это решение.

Таким же образом разобрались с остальными мятежниками, и всякий раз исход был одинаков.

О'Тулу, который все это время не мог говорить, развязали рот и дали возможность высказаться в свое оправдание.

– Уверяю вас, я не сделал ничего плохого.

– Вы отрицаете, что убили двух солдат-англичан? – спросил Беркленд.

– Я только не позволил им украсть моих овец и изнасиловать мою сестру!

– И для этого вам потребовалось ударить мечом в живот одного и в горло – другого?

– Они тоже были вооружены, и если бы я не опередил их, они пустили бы в ход свои мечи.

Беркленд окинул О'Тула недоверчивым взглядом:

– У вас имеются доказательства, что эти овцы принадлежали вам?

– Нет, но это были мои овцы.

– Так, ясно, – проговорил Беркленд. – А ваша сестра… Чем вы можете доказать, что она не принимала этих добропорядочных англичан в своей постели по своему собственному желанию?

– Да она кричала на весь дом!

– Возможно, она так громко кричала от удовольствия, – усмехнулся лорд Батлер.

– Ни одна порядочная ирландская женщина не получит удовольствия, лежа в постели с англичанином, – резко заявил О'Тул, бросив выразительный взгляд на Кирана.

Желая позлить О'Тула, Килдэр пожал плечами и улыбнулся.

Разъяренный мятежник хотел на него наброситься, однако стражники остановили его, и один из них ударил Куэйда в живот.

– Довольно! – объявил Беркленд, а затем повернулся к остальным: – Каково ваше решение, господа?

– Казнить его! – в один голос выкрикнули лорды.

У Кирана перехватило дыхание. Да, он не испытывал симпатии к О'Тулу, но этот человек был дорог Мейв. И Киран сомневался, что его участие в приговоре ее бывшему жениху будет встречено Мейв с пониманием. Киран боялся разрушить еще столь хрупкое доверие, достигнутое им в его отношениях с Мейв. Он слишком ею дорожил. К тому же, если О'Тул говорит правду, он вынужден был обороняться и не заслуживал смерти за то, что совершил.

Лорды повернулись к Килдэру, ожидая его вердикта.

Повинуясь порыву, Киран хотел сказать, что заберет Куэйда с собой в Лангмор и там разберется с ним с глазу на глаз, начиная с того, что познакомит его со своими кулаками. Однако он передумал. Такое решение нельзя было бы назвать разумным, потому что в этом случае Куэйд снова появился бы в жизни Флинна и Мейв и встал у Кирана на пути. Это было слишком рискованно.

Киран стиснул зубы. Hex, он не трус, черт возьми! На войне всегда приходится принимать важные решения, и зачастую эти решения непростые. Ведь Киран – воин. И это его долг. И если речь шла о мятежниках, он не сомневался, лишать их жизни или нет.

Однако Киран понимал, что, если Куэйд умрет сегодня, Мейв будет вне себя от гнева и он ничего не мог сделать, чтобы все это остановить.

– Казнить, – пробормотал он наконец, мысленно ругая Ирландию.

Три дня спустя Киран вернулся в Лангмор. Когда он добрался до замка, было далеко за полночь. Утром ему придется сообщить Мейв правду о смерти О'Тула. Он со страхом думал об этой минуте, прекрасно понимая, что Мейв возненавидит его за то, что он принимал участие в казни ее бывшего жениха.

А сейчас ему хотелось только одного – увидеть Мейв – и еще – чтобы перед его мысленным взором больше не стояло лицо О'Тула, не дрогнувшего в свой последний час.

Пробравшись к себе в спальню, Киран был приятно удивлен, увидев Мейв в своей постели. Он подошел к ней, держа в руке горящую свечу. Мейв безмятежно спала, свернувшись калачиком, в одной ночной сорочке. Ее длинные волосы были заплетены в косу.

Ему хотелось быть рядом, и Киран сел возле нее. Он дотронулся до ее плеча, а затем ласково провел рукой по ее щеке.

Желание мгновенно охватило его, но мрачные мысли, вертевшиеся в голове, не давали ему покоя. Ему было страшно подумать о том, что Мейв не станет даже разговаривать с ним, как только он сообщит ей всю правду. Она больше не будет так лучезарно улыбаться, как раньше. Киран осознавал, что никакие объяснения с его стороны не смогут ее успокоить.

И он будет тосковать по ней еще больше, чем когда находился в Дублине. Там их разделяло только расстояние. Здесь их будут разделять разные взгляды и убеждения. Мейв не изменит свои взгляды, а он свои, даже при желании. И это будет куда мучительнее, потому что он будет видеть ее каждый день, но не сможет держать ее в объятиях по ночам. Она больше не будет ему нежно улыбаться.