Книга Плевое дело, страница 5 – Марина Серова

Наконец совещание между Стаканом и его шефом закончилось, и Карат, а я уже нисколько не сомневалась, что это он, снова поднял глаза на меня.

— Как же зовут вас, милая леди? — помолчав, спросил он.

Джентльмен, чего там говорить.

— Татьяна, — ответила я.

— Очень приятно. А меня можете звать просто Александр.

— А почему не Карат? — полюбопытствовала я.

Мой визави нахмурился и строго зыркнул на Стакана. Тот, в свою очередь, потупил глаза и с большим интересом стал разглядывать носки своих ботинок.

— Можно вопрос? — Я решила отвлечь Александра от невеселых мыслей на тему болтливости подчиненных.

— Какой?

— Почему такая странная кличка — Карат? Камешки драгоценные любите?

— Нет, — ответил он, — Карат — это сокращенное от Каратиста. Преуспел я, знаете ли, в этом виде спорта.

— Понятно, — кивнула я. — Можно закурить?

— Курите, — разрешил он. — И присаживайтесь на диван.

После этих слов он вновь посмотрел на Стакана и спросил так, как будто меня здесь в комнате вовсе и не было:

— Ее разоружили, надеюсь?

— Конечно, шеф, — заверил Стакан.

Если бы они, придурки, могли знать, что основное мое оружие — владение рукопашным боем, они не считали бы меня разоруженной.

— Давайте поговорим, — предложил Карат, как только мы оба закурили.

— Давайте.

— Что вы делали на квартире Рябого? — огорошил он меня первым же вопросом.

— Какого еще Рябого?

— Я имею в виду Костю Конева.

Только теперь я наконец-то узнала фамилию Ларисиного дружка, которого я нашла мертвым час назад. Но почему Рябой? Нет, я, конечно, не вглядывалась в его лицо, там было и без того на что смотреть, но рябым он вроде бы не был. Одно для меня стало сразу ясным. Костя имел кличку Рябой и был как-то связан с бандой Карата.

— Костя — мой двоюродный брат, — как ни в чем не бывало соврала я. — Давно собиралась его навестить, да все времени не находила.

— Не надо пудрить мне мозги, — Карат в одночасье превратился из джентльмена в обыкновенного грубияна.

— Я вас не понимаю.

— Какой, к черту, брат? С чего вдруг вы пошли навещать брата с пушкой за пазухой?

— Говорят, Костя пил. Мало ли что.

— Он не пил, — сделал новое открытие Карат. — Он наркоман.

— Ну тоже не очень приятно, — я не подала виду, что удивлена. — Кто его знает, что может выкинуть наркоман, когда он под кайфом? Даже если это твой двоюродный брат.

Александр-Карат покачал головой.

— Значит, не хотим говорить начистоту? Не хотим по-хорошему? В прятки будем играть? Да?

— В прятки? Здесь? — Я решила, что самое время прикинуться дурой.

— Послушайте, Татьяна, я пока с вами добрый, но могу быть и злым. Давайте лучше мирно поладим. Вы мне расскажете все как на духу, и разойдемся как в море корабли.

— А что вам рассказать?

— Все.

— С самого моего рождения?

Карат вздохнул. Не думал, видать, что ему так трудно со мной придется.

— Стакан. — Он слегка повернул голову назад. — А девушка-то, оказывается, несговорчивая попалась. Надо что-то делать.

— Заколбасить ее, шеф?

— Пожалуй, придется.

Стакан угрожающе двинулся в мою сторону, и я уже было собиралась сразиться с ним, но Карат остановил своего «мясника».

— Не здесь же, Стакан.

Тот удивленно остановился и заморгал глазами. Думал так, наверное. Загадка шефа оказалась ему не по силам, и Карат пустился в объяснения:

— Знаешь, где находится дача Завара? Отвезите ее туда и посадите под замок. Сутки пускай проведет там без еды и воды. Завтра к обеду подъедешь туда сам и вытрясешь из нее всю информацию. Ты понял меня, Стакан?

— Да, шеф, — ответил тот.

Я же вовсе не хотела, чтобы на мне ставили подобные эксперименты: сажали в какой-то подвал, оставляли на голодном пайке. В общем, как ни крути, а следовало срочно уносить ноги подальше от этих садистов.

Я уже поднялась с дивана, собираясь дать врагу отпор, но совершенно не заметила, как Стакан, видимо, раскусив мои намерения, подал едва различимый знак своему подельнику с «магнумом», и тот, подскочив ко мне со спины, технично отоварил меня по затылку рукояткой пистолета. Последнее, что я увидела, это то, как Карат недовольно поморщился. Видимо, он предпочитал, чтобы насилие по возможности вершилось без его участия.

Окунувшись в небытие, я полностью потеряла контроль над временем и пространством. У товарища Стакана наверняка была многолетняя практика по нейтрализации неприятеля.

Очухалась я от того, что кто-то довольно беспардонно хлестал меня по щекам. Сколько себя помню, всегда ненавидела подобные экзекуции. Однако показывать своим недругам то, что я уже в сознании, не спешила.

— Ты не переборщил? — услышала я над ухом поднадоевший мне голос Стакана. Сейчас его тембр казался мне наиболее противным. Я даже чуть не поморщилась. — Копыта она не откинет?

— Да ты че, Стакан? Обижаешь. Я же в этом деле профессионал, — откликнулся его собеседник.

— Может, водичкой холодной ее полить? — встрял в разговор кто-то третий, внося свою лепту столь оригинальным предложением.

Вот уж чего совсем не хотелось, так это принимать ледяной душ. Я мысленно начала молиться, чтобы Стакан не внял глупому советчику. Бог меня не оставил.

— Не надо, — подумав, изрек «бригадир». — Шлепни ее еще пару раз по фейсу, Клоп.

Я слегка приоткрыла один глаз и из-под ресниц глянула на окруживших меня парней. Клопом оказался обладатель «магнума», потому как именно он по приказу Стакана нагнулся к моему распростертому на полу телу и врезал мне левой рукой по лицу. Всю щеку обожгло, как крапивой. Мне захотелось тут же отвесить Клопу ответный удар, но я запоздало заметила, что руки мои за спиной туго стянуты веревкой. Ноги мне ребята тоже не забыли связать.

Пока я оценивала ситуацию и собственную беспомощность, Клоп замахнулся вторично, и на этот раз уже его правая рука пошла на сближение с моим лицом. Я резко повернула голову и за секунду до удара впилась зубами ему в запястье. Противник взвыл от боли.

— Ах ты, сука! — окрысился он и, сжав руку в кулак, собрался врезать мне что есть мочи в челюсть.

— Уймись, Клоп, — Стакан перехватил его кисть и чуть отшвырнул назад. — Она нужна нам живой.

— Я ее убью, — заверил дружка Клоп.

— В следующий раз, — отмахнулся Стакан.

— Живая, значит? — спросил третий мучитель, нагибаясь ко мне и заглядывая в глаза.