Онлайн книга «Свечка. Том 1»
|
Мне всегда нравилась мамина фамилия, правда, без «ё», в детстве я хотел быть Твердохлебовым и признался однажды в этом маме. «Но Золоторотов – это фамилия твоего отца, – строго сказала она и, улыбнувшись, прибавила: – И потом, назови мне еще фамилию, в которой пять гласных и все о». Я подумал и не смог и менять фамилию больше не собирался. Меня всегда интересовали мои корни, но мама не любила вспоминать свое детство, повторяя одну и ту же фразу: «Прошлого нет, это не я сказала, это сказал Чехов». И хотя я так и не узнал, где и когда он это сказал, не верить маме я не мог [35] . Так что по маминой линии мое прошлое представляет из себя одно сплошное белое пятно, но зато родословную отца в общем виде удалось восстановить. Должен, правда, признать, что исторические источники, которыми я пользовался, – весьма зыбкие, кое-что приходилось домысливать, все это еще не окончательно, но на сегодняшний день генеалогическое древо рода Золоторотовых выглядит следующим образом… (Точнее даже, не целиком древо, а отдельные его наиболее крупные, значительные ветви.) Моего далекого полумифического предка звали Кукша Золотые Рога. Скорее всего, он был татарин или служил у хана в Орде – как известно, золотые рога были там знаком отличия. В шестнадцатом веке в Москве, в Горшечной слободе, появляется и оседает некто Тимофей Золоторогов. Видимо, дела у новоявленного горшечника шли неплохо: росло его богатство, и множился род. Следующее упоминание нашей фамилии относится уже к восемнадцатому веку: бывшие горшечники стали дворянами, потеряв в фамилии одну букву, но взамен получив другую, – теперь мы Золотородовы. В девятнадцатом веке мои предки увлеклись народничеством, революцией, а в начале двадцатого столетия толстовством (я их понимаю, живи я тогда, и я был бы толстовцем. Понимаю и завидую – жить в одно время с великим писателем и даже, быть может, видеть его! Если угодно, я и сейчас толстовец). К этому времени мы, правда, разорились и революцию встретили в бедности. Встретили на ура, но, конечно, скоро разочаровались… С дворянством пришлось расстаться, да и фамилия претерпела изменение, небезопасно было при советской власти именоваться Золотородовыми, и «д» сменилось на «т». Вообще, онтология фамилий – очень интересная наука! У нас в армии был старшина украинец (терпеть не могу, когда украинцев называют хохлами, и одновременно приветствую тот факт, что Украина стала независимым государством), так вот, у него была смешная и непонятная фамилия – Растащило… – Алло. – А я уже снимаю трубку и говорю «алло» так, будто это не Писигина, а мой кабинет, как же быстро человек ко всему привыкает! – Алло. – Могу я поговорить с Евгением Золоторотовым? Гера!!! Как он меня нашел? А голос какой важный… Надо его разыграть! – Могу я поинтересоваться, кто его спрашивает? – Моя фамилия Штильмарк. – Да это я, старик, извини, решил тебя немного разыграть! – Жека, ты? Это ты, Жека? – Да я, я… – Жека… Гера, это Гера! Это мой друг Гера… Только он один так меня называет. Я всегда, с самого детства хотел, чтобы меня так называли, но только ты один сразу, как только мы познакомились, спросил: «Ты не против, если я буду называть тебя Жекой?» Я пожал плечами, сказал, что мне, вообще-то, все равно, хотя всегда хотел, чтобы меня так называли, и спросил, как его называть, и ты сказал: «Гера». Жека: Как же здорово, что ты меня нашел! Только я не понимаю – как? А, дошло! Твой робот Арс записал этот номер? Гера: Какой робот Арс? Жека: Ну этот у тебя… Автоответчик. У него голос, как у робота. Я звонил тебе, а он этот номер называет – я чуть со стула не упал! Гера: Нет, я не из дома. Звоню по мобильному. Я так и думал… Но как же ты узнал этот номер? Жека: Но как же ты узнал этот номер? Гера: Это не важно. Слушай, ты можешь сейчас разговаривать? Жека: А я что делаю? Да, самое главное! «Эсер» в порядке, так что не волнуйся. Он припаркован во дворе отделения милиции, и документы там же… Гера: Откуда ты взял, что я волнуюсь насчет «эсера»? Жека: Женька моя сказала. Гера: Понятно. Слушай, старик… Жека (одновременно): Слушай, старик, ха-ха-ха, скажи, ты оттуда по мобильному звонишь? Там же, я слышал, пять долларов минута? Гера: Вот только не экономь мои деньги. Жека: И не собираюсь! Гера: Так ты можешь спокойно говорить? Никто над тобой сейчас не стоит? Жека: Никто надо мной не стоит, успокойся. Но ты сначала скажи – откуда ты звонишь? (Понизив голос.) Можешь не называть место, просто скажи: ты у дяди? Или у тети? Гера: У кого? Жека (шепотом): Только одно слово. У дяди? Гера (нетерпеливо): Ну хорошо, у дяди… Все ясно, Гера в Америке! И это значит, что теперь я могу, наконец, назвать им себя и выйти на свободу С ЧИСТОЙ СОВЕСТЬЮ! Но все-таки невозможно привыкнуть к современным техническим чудесам: закинул Гера ногу на ногу где-то там в Америке, достал из кармана мобильный и: «Жека, привет!» Это, кажется, называется «роуминг». Да, кстати, а что такое – «адвертайзинг»? Жека: Старик, скажи, пожалуйста, как переводится слово «адвертайзинг»? Гера: Что?! Жека: Как переводится слово «адвертайзинг»? Если сам не знаешь, спроси там у кого-нибудь… Гера: Зачем тебе? Жека: Интересно просто. Гера: Реклама… Жека: Реклама? И всё? Реклама, и всё? Никогда бы не подумал… Гера: Ну, не совсем реклама… Объявление в газете… А если точно – объявляющий в газете. Ты удовлетворен? Жека: Вполне. Гера: Всё спросил, что хотел? Жека: Ха-ха! Еще не всё. Столица Таиланда!? Гера: Бангкок. Ты что, кроссворды там разгадываешь? Других вопросов тебе не задают? Жека: Точно – кроссворды! И головоломки! Гера: И никаких вопросов по делу? Жека: По «Делу»? Никаких… Нет, один задают все время. Один и тот же. «Что вы делали пятого апреля сего года?» Гера: Вы? Жека: Ну да, мы… Гера: Что мы делали пятого апреля? Мы? Ты и я? Но, при чем здесь я? Да как тебе сказать, старик… Долго объяснять… Но поверь – ты здесь при чем, и очень даже при чем… Жека: Нет, конечно, ни при чем, но все-таки: где ты был пятого апреля? Просто интересно… Гера: Пятое апреля я провел в самолете. Летел в Таиланд. Весь день. Одиннадцать часов. Жека: Пятого апреля сего года? Гера: Да, в этом году. |