Книга Принцесса-беглянка, страница 40 – Ребекка Хэган Ли

Изабель же, вскочив на ноги, проговорила:

– Одну минутку, сэр, сейчас я положу вам бутерброды и пирожные в тарелку.

Адам снова покачал головой:

– Нет-нет, сейчас я иду к себе и до ужина буду отдыхать. Но прежде я хотел бы узнать, по какому поводу проводится это пиршество и почему вы оккупировали… то есть выбрали для своего собрания мою библиотеку?

– Работники штукатурят потолок в гостиных, – объяснила экономка.

– А ваша комната? – не унимался Адам. – Вы же раньше всегда использовали вашу комнату для того, чтобы слуги могли проводить там свободное время, не так ли?

– Да, сэр, – подтвердила Изабель. – Однако там сейчас клеят обои, сэр.

– И кто отдал такое распоряжение?

– Вы сами, сэр.

– Я?.. – Адам не смог скрыть изумления.

– Совершенно верно, сэр. – Изабель лучезарно улыбнулась. – Вы сами сказали мне, что мы можем делать все необходимое, чтобы здесь обжиться. Поэтому я, чтобы создать уют в комнате, решила поменять обои.

– Но я сказал вам это несколько недель назад.

– Да, – согласилась Изабель. – И я все это время думала, а потом приняла решение насчет новых обоев.

– Когда вы приняли это решение? Вчера? – Адам едва сдерживался, чтобы не вспылить.

– Это показалось мне очень разумным решением, сэр, – сказал Изабель. – Ведь все равно в доме собирались работать штукатуры.

Адам не улавливал логики. Какое отношение к обоям имели штукатуры? Немного помолчав, он задал очередной вопрос:

– Но почему здесь столько женщин? Объясните же мне, пожалуйста, по какому поводу этот пир? – Адам обвел взглядом комнату, и некоторые лица показались ему знакомыми. Этих женщин он видел, когда нанимал на работу посудомоек и прачек.

– Нет никакого особенного повода, сэр. Мы просто собрались все вместе, чтобы выпить чаю.

– Не понимаю, – пробормотал Маккендрик и вопросительно посмотрел на О'Брайена, словно искал у него поддержки.

Но Мерфи в ответ только молча пожимал плечами, давая знать, что тоже ничего не понимает.

– Мы пьем чай каждый день, сэр, – сказала Изабель. Адам пришел в замешательство от такого ответа, а Мерфи чуть не прыснул от смеха.

– Полагаю, что пить чай вполне естественно, – согласился Адам. – Но почему вас здесь столько?.. – Он кивком указал на двух женщин, которых видел впервые в жизни. – Я что-то не припоминаю этих дам.

– У вас отличная память на лица, сэр. Вы с этими девушками действительно еще не встречались. Слева – Марта, а справа – Салли. – Женщины тотчас же встали и присели в реверансе.

– И что они здесь делают? – спросил Адам.

– Я взяла их на работу в помощь Джиане.

Адам перевел взгляд на Джорджи, и та на мгновение подняла глаза от рукоделия, лежавшего у нее на коленях.

– Понятно… – вздохнул Адам.

– У Джианы очень много работы, – продолжала Изабель. – Бедняжка не может делать все одна. – Кроме того… – Она понизила голос до шепота. – Кроме того, я подумала, что будет очень неплохо, если кто-то другой станет вытирать пыль с хрупких предметов.

– А Джиане, выходит, ничего другого не остается, как выполнять самую тяжелую работу? – проворчал Адам. Ему сделалось не по себе при мысли о том, что Джорджи придется трудиться не покладая рук, наводя чистоту в его доме. Нет, пусть уж лучше продолжает бить дорогой фарфор, чем будет скрести полы и чистить каминные решетки.

– Уверяю вас, что Джиана справится, – поспешила заверить его Изабель. – Она очень сильная девушка.

– А Бренна?

– Нашел о чем спорить, – прошептал приятелю Мерфи.

Изабель же с удивлением взглянула на Адама.

– Но Бренна – горничная хозяйки дома, сэр.

– Горничная, которая причесывает и одевает других служанок?

– Она не должна терять свои навыки, сэр, – объяснила Изабель.

Адам, прищурившись, посмотрел на Бренну.

Скромница Бренна Лангстром была довольно хороша собой, однако Адама ничуть не влекло к этой девушке. А вот Джиана – совсем другое дело. Но что же его так привлекало в Джорджи? Что заставляло его испытывать желание всякий раз, когда он оставался с ней наедине? Ведь прежде ему совершенно не нравились женщины такого типа…

Адам тяжело вздохнул и пригладил ладонью волосы. Господи, как же он устал… У него больше нет сил продолжать спор с миссис Лангстром и размышлять о своем странном влечении к Джорджи.

– Если даже Бренна потеряет свои навыки, никто не будет строго судить ее за это, – пробормотал Адам. – В доме нет хозяйки, поэтому и беспокоиться не о чем.

Маккендрик не подумал о том, что сказал это слишком громко. Изабель же его услышала и сочла нужным ответить:

– В один прекрасный день, сэр, в вашем доме появится хозяйка, и я уверена, что эта дама будет довольна Бренной.

– В этом нет никаких сомнений, – пробурчал в ответ Адам. – Думаю, что все в восторге от Бренны. – «Кроме меня», – мысленно добавил он. – А теперь, дамы, покорно прошу меня извинить, но я должен идти к себе.

– А как же чай? – спросила Изабель. – Может быть, после того как О'Брайен управится с вашим багажом, он отнесет чай вам в комнату?

Адам с Мерфи переглянулись.

– О'Брайен устал точно так же, как и я, – ответил Адам. – Ведь мы путешествовали вместе. Проследите, чтобы чай и угощение отнесли не только мне, но и ему.

– Я сейчас же велю Марте и Салли заняться этим, – сказала Изабель.

«Хорошо, что не Джиане», – подумал Адам. Потому что ему не хотелось испытывать судьбу. Он слишком устал, и сейчас, наверное, не смог бы противостоять ее чарам. Оставшись с прелестной Джианой наедине в своей спальне, он – не дай Бог! – может не удержаться и поцеловать ее.

– Вот и хорошо, – рявкнул Адам. Он вышел из библиотеки и направился к лестнице. Мерфи следовал за ним.

Когда приятели дошли до мраморного холла, их догнал Максимилиан.

– Добрый день, сэр. – Старик обращался к Адаму, совершенно не замечая стоявшего рядом О'Брайена.

– Только не сейчас, Максимилиан. Пожалуйста… Я ужасно устал и сейчас направляюсь к себе в спальню.

– Да, понимаю, сэр, – с сочувствием в голосе проговорил Максимилиан. – Я только хотел сообщить вам, что у вас на письменном столе нет никаких срочных писем, так что можете не беспокоиться на сей счет. Я взял на себя смелость обработать вашу корреспонденцию…

– Что?..

– Я взял на себя смелость просмотреть вашу корреспонденцию, сэр. Разумеется, за исключением адресованного вам лично письма леди Маршфельд, – добавил Максимилиан.