Книга Вторжение любви, страница 13 – Бонни Вэнэк

Тяжело вздохнув, Томас убрал скорпиона в карман. Брат мертв. И теперь Томас ради благополучия семьи обязан найти подходящую невесту. Если только…

Не Джасмин, нет. Она не вписывается в его окружение. И ничто не изменит отношения общества к ней. Даже простой визит Томаса в ее дом вызовет кривотолки.

Внезапно Томасу стало плевать на мнение общества. Ему просто необходимо увидеть ее снова. Вновь услышать этот нежный мелодичный говор, в сладости которого таится яд. В отличие от окружавших его девушек, которые были понятны Томасу с первого взгляда, Джасмин постоянно ускользала от него. Она была волевой, независимой и необычной. При виде ее кровь в жилах Томаса начинала бежать быстрее, словно от крепкого игристого вина. Ему хотелось попробовать это вино на вкус, слизнуть капли с хрустального бокала, коим была Джасмин, и впитать в себя всю ее.

Нет, ему нужно забыть ее – запретный плод, свисающий с очень высокой ветви.

Томас вцепился руками в стол, вспомнив неудачу прошлой ночи и волшебство поцелуя, сорванного с губ Джасмин. Страсть обожгла его кровь, когда Джасмин стала мягкой и податливой в его объятиях. Дьявол! Он не в силах выбросить эту женщину из головы. Она была подобна горячему ветру пустыни, ворвавшемуся в его холодный, скучный мир. Да, Джасмин именно ворвалась в его жизнь и бросила ему вызов. Завладела его измученным и изголодавшимся по любви существом. А Томас обожал отвечать на брошенный вызов.

Он просто обязан извиниться перед Джасмин за дурное обращение. Да, она обманом проникла в его дом, но его мать повела себя грубо, бесцеремонно выставив непрошеную гостью. Томас нанесет Джасмин визит и принесет извинения от имени всей семьи. Ни больше ни меньше.

Но сначала… Он убрал амулет в карман и еще раз посмотрел на картину. Томас прикажет лакею повесить ее в своей спальне на самом видном месте – над камином. Он больше не станет прятать эту прекрасную египетскую девушку в темной комнате.

Несколькими часами позже Томас стоял на крыльце дома отца Джасмин. Сжимая в руках букетик фиалок, он старался не обращать внимания на любопытные взгляды прохожих, которые словно говорили: «Неужели лорд Томас пришел с визитом к мисс Тристан?»

На двери висел медный молоток, выполненный в виде сфинкса, – еще одна странность виконта, о которой шептались в обществе. Однако Томаса ничуть не удивляло наличие подобного дверного молотка. Взявшись за кольцо, свисавшее изо рта сфинкса, молодой человек решительно постучал. Дверь отворил лакей с массивным двойным подбородком.

– Лорд Томас Уолленфорд с визитом к мисс Джасмин Тристан. – Томас подал лакею белоснежную карточку со своим именем, написанным черными чернилами.

Взяв из рук гостя карточку, лакей сурово взглянул на него, а потом провел в холл и исчез в глубине дома.

Томас же принялся разглядывать полированную мебель и сверкающий пол. Единственным свидетельством присутствия в доме выходцев из Египта служила лишь небольшая статуэтка на столе – Рамзес, воинственный фараон. Полированная поверхность камня поблескивала в полумраке.

Мысли Томаса вновь сосредоточились на Джасмин. Сумела ли его мать сломить ее дух? Неужели Джасмин сейчас плачет в своей комнате, не в силах забыть пережитый позор? Мысль о том, что он увидит лишь жалкое подобие прежней Джасмин с покрасневшими от слез глазами, наполнила Томаса гневом и сожалением. Ну почему его мать устроила сцену, вместо того чтобы тихо проводить незваную гостью до дверей?

Вскоре вернулся лакей, который почему-то не смел поднять на Томаса глаз.

– Лорд Томас, мисс Тристан не принимает посетителей. А вас – тем более.

Похоже, его подозрения подтверждаются.

– Что именно она сказала?

– Милорд, я бы предпочел не повторять этого.

– А я настаиваю на том, чтобы вы повторили, – решительно произнес Томас.

– Мисс Джасмин сказала… э… она сказала… – Лакей опустил глаза долу. – Передайте этому несносному снобу: пусть убирается к черту.

Томас с трудом сдержал улыбку, радуясь тому, что его матери не удалось сломить дух Джасмин. Ее отказ принять его не имел никакого значения. Он найдет иной способ увидеться с ней.

– Будьте любезны передать мисс Тристан этот букет и сообщите ей, что я снова приду к ней с визитом. И весьма скоро.

Лакей покачал головой:

– Она не возьмет цветы. Поверьте мне, милорд, когда она пребывает в таком гневе, как сегодня…

– Я все равно оставлю их.

Томас положил букет на столик рядом со статуэткой, Цветы словно бросали вызов – вполне подходящий подарок для леди.

Отодвинув в сторону кружевные занавеси, Джасмин смотрела вслед удаляющемуся Томасу. Сложив руки за спиной, он шагал гордо и уверенно.

Еле слышно фыркнув, девушка задернула занавеску.

– Несносный осел, – задумчиво произнесла девушка. – Ты решил тайно нанести мне визит, в то время как не смог защитить публично.

Джасмин подумала о том, сможет ли она когда-нибудь вновь появиться в обществе, не вызвав осуждения, и с разочарованием поняла, что такого не будет. Если бы не леди Аманда, ей удалось бы еще раз потанцевать с Томасом, а потом тихонько выскользнуть из зала, радуясь собственной хитрости. Но вместо этого она вновь стала объектом насмешек.

А, ладно. Уже завтра весь Лондон будет смеяться. И вовсе не над ней.

Спустя несколько минут она уже спускалась вниз, одетая в амазонку и изумрудно-зеленую шляпу с изящной вуалью. Остановившись у гостиной, Джасмин заглянула внутрь.

– Мама, я хочу немного покататься верхом.

Леди Арндейл оторвала взгляд от вышивания. Кожа ее лица была такой же темной, как и у Джасмин. Ей, уроженке Египта, тоже не удалось пробиться в высший свет. Однако Бадре хватало общения с мужем и детьми. Она никогда не стремилась к тому, чтобы добиться успеха в обществе. А вот Джасмин была совсем другой. Девушка жаждала стать частью этого сверкающего мира, как оказавшийся в жаркой пустыне путник жаждет отыскать воду. Она мечтала об успехе и признании.

Раскосые глаза матери оглядели дочь:

– Не слишком ли поздно для прогулки? Я думала, ты предпочитаешь кататься по утрам.

Только не сегодня. Все еще переживающей вчерашнюю неудачу Джасмин необходимо было показать всем, что она не считает себя побежденной. Сегодня на прогулке она смешается с толпой и будет выглядеть еще одной прекрасной, наездницей.

Девушка пригладила подол изумрудно-зеленой амазонки, поправила черный бархатный воротничок и, взяв со столика кнут, спустилась вниз.

Поймав на себе дружелюбный взгляд, она остановилась на нижней ступеньке.

Как обычно одетый в безукоризненно подогнанный по фигуре темно-серый костюм, ее дядя двинулся навстречу племяннице и ласково сжал ее ладони. Его ясные глаза лучились любовью.