
Онлайн книга «Нежность и страсть»
– Примерно через полчаса. – Перехватите его и выясните, что ему нужно на земле Синклеров, – приказал Каван. Братья переглянулись: что-то тут не так. И не прошло много времени, как их страхи подтвердились. Всадник прибыл из деревни Лорн. Его послали, чтобы он собственными глазами увидел брачные документы и поговорил с епископом, защищая интересы своей деревни. Каван не мог предотвратить появление этого посланца. Если бы он так поступил, то это только подтвердило бы вину Зии. Посланца приняли, как любого другого гостя, а когда епископ узнал, кто он такой, то потребовал его присутствия за полуденной трапезой. В зале никого не было, кроме Синклеров, епископа и посланца Нейла. В воздухе чувствовалось напряжение. Даже Смельчак ощущал это. Пес стоял у камина настороже, готовый защищать хозяев. Слуги были спокойны и серьезны, входя в зал, и не задерживались там. За обедом обстановка была натянутой, в воздухе повисло тяжелое молчание. Вдруг Смельчак залаял, и все подскочили, но потом заулыбались, увидев, как пес кинулся навстречу улыбающейся Эдди. – Епископ Алеатус, какая радость принимать вас в нашем доме, да еще в такой знаменательный день, – сказала она, почтительно кланяясь епископу. – Для меня было бы честью, если бы вы благословили моих внуков. – Любезное предложение, которое я готов принять с благодарностью, – ответил епископ, улыбаясь в ответ. Он улыбнулся впервые со времени своего прибытия. – Пожалуйста, садитесь рядом со мной. Эдди с готовностью села рядом с ним, продолжая улыбаться. Разговор стал общим, и, заметив, что присутствие улыбающейся матери изменило напряженную атмосферу, Артэр был ей признателен. Она говорила о прекрасной службе, которую провел священник на похоронах ее мужа, и о том, какую силу она черпает в своих повседневных молитвах. Епископ в основном разговаривал с Эдди, и Артэр отметил, что от этого посланец Нейл стал чувствовать себя неловко. Наконец, жилистый низкорослый человек резко вмешался в разговор. – Ведьма ее околдовала, – выпалил он. Он бормотал что-то невнятное, пока не овладел собой. – Ведьма велела нам молиться за наших любимых. – Да? – с любопытством спросил епископ. Тот кивнул: – Она заявила, что тоже будет молиться, но молилась она дьяволу. – Но вашим людям стало лучше, разве нет? – спросил Артэр, очень хорошо зная, что так и было. – Всем, – сказал Нейл. Руки у него дрожали. – И это неправильно. Никто из больных не умер. Даже те, про кого думали, что они не выживут. – Зия – хорошая целительница, – подтвердил Артэр. Братья согласно закивали, это подтвердила и Эдди. – Нет, нет, – настаивал Нейл. – Она заставила дьявола украсть их души, и когда они умрут, то будут вечно гореть в адском пламени. – Это полная чепуха… Не успел Артэр закончить, как епископ поднял руку, призывая всех к молчанию: – Мне решать, что чепуха, а что – нет. – Поговорите с ведьмой, – настаивал Нейл. – Поговорите с ней поскорее, или она и вас околдует, как всех в нашей деревне. Если бы наш глава, Гарольд, не преодолел ее силу, мы все погибли бы. – Человек, о котором ты говоришь, это тот, кто продал ее мне? – сказал Артэр. Епископ поднял бровь, глядя на посланца из Лорна. – Это правда? Нейл ткнул обвиняющим перстом в Артэра: – Она околдовала его, чтобы он заплатил монеты за ее освобождение. – Так, значит, она околдовала и того человека, который взял монеты? – насмешливо спросил Артэр. Ему было досадно, что они занимаются этой бессмысленной болтовней. Его беспокоило, как бы епископ не согласился с нелепым человечком. – Да, она так и сделала, – твердо заявил Нейл. – Она даже вызвала дождь, и мы не смогли поджечь дрова, чтобы сжечь ее. Артэру хотелось задушить этого идиота, но это не помогло бы делу. Холодный разум поможет лучше. – Епископ Алеатус, – спокойно сказал он, – моя жена не ведьма. Она замечательная знахарка, обученная этому искусству… – Другими ведьмами, – прервал его Нейл дрожащим голосом. – Они все живут в одной деревне. Деревня, в которую никто не может попасть, потому что они своим колдовством сделали ее невидимой. Лахлан засмеялся. – Ты находишь это смешным? – строго спросил епископ. У Лахлана хватило ума не спорить с ним. – Нет, сэр. Просто я видел, как моя невестка излечила много людей, и при этом она не пользовалась никаким колдовством. – А Джеймс? – спросил епископ. – Что с ним такое? – сказал Артэр. – Он, выжил после рубленой раны. Он заявляет, будто Зия сотворила чудо, спасая его. Артэр понимал, что Джеймс только хотел помочь, но его слова произвели обратное действие. – Упорная работа моей жены – вот что спасло руку Джеймса. – Я не обнаружил ни одного, кто плохо отозвался бы о твоей жене, – заметил епископ, кивая. – Ее все любят и уважают, – с гордостью подтвердил Артэр. – Странно, что ни один житель… Нейл прервал епископа: – Она снова сделала это, околдовала всю деревню. Артэр чуть не бросился на злобного человека с кулаками. Только огромным усилием воли он сдержался. И внутри у него все кипело, хотя внешне он сохранял хладнокровие. – Ничего такого она не делала, – заявил он. – Не надо болтать лишнего. – Это решать мне, – кратко сказал епископ и прямо посмотрел на Артэра: – Завтра я поговорю с твоей женой, чтобы решить вопрос. А у тебя есть еще два дня. Не представишь мне брачные документы, я пойму, что она не твоя жена, и сделаю соответствующие выводы. Артэр встал. – Продолжайте свое расследование, епископ Алеатус, но знайте: Зия – моя жена. Она не ведьма. И я не хочу видеть, как ее проклянут и накажут из-за невежества и лжи. Артэр хлопнул дверью, уходя, сжав кулаки, горя желанием стукнуть кого-нибудь. Он ругался про себя и вдруг понял, что бранится вслух. Зажав себе рот рукой, он зашагал через две ступеньки вверх по лестнице. Он был в бешенстве и никак не мог прийти в себя. Из-за нескольких невежественных, глупых, эгоистичных людей потерять Зию? Будь он проклят, если допустит это. Не постучавшись, Артэр ворвался в спальню Кавана. И тут его гнев мгновенно остыл, когда Зия вскочила с кресла и прижала палец к губам. Он увидел, что Гонора и малыши спят, а Зия и Бетан, похоже, тихо беседовали. Зия подошла, взяла его за руку и направилась с ним к двери. – Похоже, ты потерял терпение. Но я тебя знаю, этого не может быть. |