Онлайн книга «Удивительная жизнь Эрнесто Че»
– Почему не начинают? В этот момент зазвучал национальный гимн, команда Чехословакии застыла по стойке смирно, зрители, заполнившие гостиную санатория, поднялись, распрямили плечи и хором подхватили нежную романтическую мелодию: Где дом мой? Где дом мой? Вода журчит по лугам, Боры шумят по скалам, В саду цветет весны цветок, Это рай земной на вид! И это та прекрасная земля, Земля чешская, дом мой, Земля чешская, дом мой. У многих были слезы на глазах, в конце плакали почти все. Когда заиграли воинственный гимн Советского Союза, зрители снова сели и принялись вытирать глаза. – Мы их разгромим! – пообещал Йозеф. – Они не позволят, – возразила Хелена. – Какой перевес нужен для победы? – спросил Йозеф. – В один гол, – объяснил Людвик. Двенадцать игроков в касках и с клюшками в руках готовы были ринуться в бой, впечатать противников в борт, оставить от них мокрое место, стереть в пыль, заставить пожалеть, что родились на свет и рискнули бросить вызов русским в финале чемпионата мира по хоккею. До начала оставалось несколько секунд. В гостиной появилась Тереза. Она поздоровалась со знакомыми, подошла к Йозефу и наклонилась к его уху: – Тебе звонят из Праги, из Министерства внутренних дел. – Только не сейчас, поговори сама. – Не выйдет, нужен именно ты. Это ненадолго. Йозеф с трудом поднялся и, недовольно бурча, направился следом за Терезой в кабинет. – Уверен, они это специально. Он взял трубку. Тереза стояла рядом и с тревогой смотрела на него. – Слушаю, доктор Каплан. – Добрый вечер, профессор, говорит полковник госбезопасности Лоренц. – Вы выбрали неудачный момент. У вас что, нет ни радиоприемника, ни телевизора? – О чем вы? – О матче! – Что за матч? Ах да, конечно… Сейчас это не важно. Я звоню сообщить, что завтра к вам привезут пациента, к которому следует отнестись с особым вниманием. – Мы не готовы к приему больных, санаторий откроется только через месяц – из-за морозов строители отстают от графика. – Найдите выход из положения! Это приказ президента, он вас очень ценит. Ваш будущий подопечный – иностранец, у него серьезные проблемы со здоровьем. Нам подтвердили, что вы лучший специалист в стране. Его обязательно нужно спасти. По соображениям безопасности и секретности помогать вам будет строго ограниченное число сотрудников. – Это невозможно! В середине апреля в санаторий начнут приезжать пациенты. – Человек, о котором я говорю, будет вашим единственным пациентом, остальных отошлют в другие места. – Я наблюдаю моих больных много лет и не могу их бросить… если придется лечить одного-единственного человека, мне не удастся добросовестно и полноценно выполнять мои профессиональные обязанности. – Об этом можете не волноваться. Министерство здравоохранения на время освобождает вас от заведования санаторием. Вы будете лечить нашего уругвайского товарища. Он очень плох. – Что?! Я не говорю по-испански, и никто здесь… – Он хорошо владеет французским. Как и вы. Государство поручает вам эту миссию, потому что полностью доверяет. Подробные инструкции привезет сопровождающий офицер. Думаю, вы сами понимаете, что всем следует соблюдать секретность. 7: 1! После финального свистка в гостиной секунд двадцать или тридцать стояла гнетущая тишина. Люди пытались осознать кошмар случившегося. Растерянные, оглушенные, опозоренные чехи переживали тысячелетний груз поражения. Первым из оцепенения вышел Людвик. «Как по-русски будет porážka? [114] » Ответа он не дождался. Многие ушли, понурив голову, некоторые остались, чтобы попытаться вместе пережить горькое разочарование. Состоялась вялая дискуссия о том, какую стратегию следовало выбрать тренерам в противостоянии с русскими. При чем тут стратегия?! Нужно было проявить героизм и драться за победу. Противник забавлялся с нами как кот с мышкой, а эти олухи оцепенели и забили всего одну шайбу. Про защитников и говорить нечего. Сборная Чехословакии удовольствовалась вторым местом, ну и поделом ей – трус, как известно, не играет в хоккей! – Если бы они играли как словаки – били в кость, ставили подножки, целились по яйцам, пускали в ход локти, – результат мог бы быть иным. – Тут я не согласен, Ярослав, чехи – настоящие спортсмены, а не костоломы, мастера клюшки и конька. – Значит, мы обречены быть вечно вторыми. Все сошлись на том, что арбитр – продажная шкура, он не удалил ни одного игрока соперников за нарушения и неспортивную игру и то и дело фиксировал воображаемое положение «вне игры». Короче, типичный матч против русских. Йозеф в разговоре не участвовал. Два первых периода он пропустил, третий смотрел рассеянно, прокручивая в голове разговор с полковником, его вежливо-угрожающую тональность. Слово «госбезопасность» повергает людей в первобытный животный ужас. В последний раз Йозеф имел дело со зловещей и всемогущей секретной службой после исчезновения Павла. Его тогда долго допрашивали, могли арестовать и отправить в лагерь – за дружбу с предателем. Ему была хорошо известна репутация тайной полиции: ее сотрудники имели неограниченные полномочия, считали себя выше закона (у них были свои, особые, неведомые остальным гражданам правила и установления) и не отчитывались ни перед министрами, ни перед судьями. Они решали, какой приговор должен вынести суд, кто будет повешен, а кто сядет. Госбезопасность была вездесуща и «невидима», на нее работали десятки тысяч сексотов, она никого не посвящала в свои планы, ничего не объясняла и негласно управлялась КГБ. Возражения неуместны. Следует заткнуться и молиться о том, чтобы выжить. Йозеф встал, потянулся и попытался включиться в обсуждение: – Как все прошло? – Катастрофа! – коротко ответила Хелена. – Русские непобедимы. Нам следует выходить на лед, только если мы заведомо уверены в успехе. Хелена спала, прижавшись голой спиной к Людвику, и даже не шевельнулась, когда прозвенел будильник. Он прихлопнул кнопку, зажег ночник и потер лицо ладонями, прогоняя сон. – Который час? – пробормотала Хелена. – Четверть пятого. Удалось поспать? – Сама не знаю. Ужасно холодно. Людвик потянул к себе лежавшую на стуле рубашку, накинул ее и с трудом поднялся. Хелена попыталась его удержать, не дотянулась и снова нырнула под одеяло. Людвик торопливо одевался. Она встряхнулась и спросила: |