Книга Твои фотографии, страница 72 – Кэролайн Левитт

— Чарли, вы не понимаете. Я не видел Сэма…

— Бьюсь об заклад, вам кажется, что не видели, но вы, черт возьми, у меня в долгу. Она была замужем за мной. У нее был сын. Мы были семьей. Или это ничего для вас не значило?

Билл снова отхлебнул кофе.

— Я уже сказал, мы никогда не говорили о Сэме.

— И о чем же вы тогда говорили? О квантовой физике? Литературе? О ее муже? То есть обо мне…

Чарли отшвырнул чашку, и кофе выплеснулся на стол.

— Говорите. Скажите все. Как вы разрушили мою жизнь. И ее тоже. Как десятилетний мальчик тоскует по матери, которая погибла из-за вас. Я хочу знать. Потому что проделал такой длинный путь для того, чтобы узнать все.

Билл провел ладонью по лицу. А когда отнял руку, перед Чарли был совершенно другой человек. Человек, с которым случилось нечто ужасное.

— Это был несчастный случай, — выговорил Билл.

Билл не заметил, в какой момент изменилась его жизнь. Он приехал в Бостон по делу, шел по Бойлстон-стрит и звонил своей жене Эллен, потому что соскучился.

— Я сейчас занята, — деловито ответила та и не пообещала перезвонить. Не сказала, что тоже скучает.

Он закончил разговор с неприятным чувством собственной ненужности. И заметил, что идет мимо художественной галереи, выкрашенного в яркий цвет здания, казалось, наполненного солнечным сиянием. Картины были большими и тоже красочными. Но не это остановило его, а женщина, похожая на видение, плывущая мимо в длинном прозрачном одеянии. Она тоже рассматривала картины. Он неожиданно захотел многое из давно забытого…

Билл вошел в галерею, где пахло корицей, ванилью и медом. Увидел женщину яснее, и она оказалась еще прекраснее, чем он представлял. Она взглянула на него, и взгляд этот был как приглашение. Подойти к ней показалось ему самой естественной вещью в мире.

— Классные картины, верно? — спросил он. — Может, нам купить что-то?

Она рассмеялась. Он носил обручальное кольцо, впрочем, и она тоже. Он подумал, что жена его не понимает. И усмехнулся над собой. Над этой банальностью.

— Эйприл, — представилась она.

— Билл.

Они обошли маленькую галерею. Он остановился перед картиной, изображавшей скопление небоскребов. Такое ощущение, будто они держались за руку.

— Мне это нравится, — похвалил он.

— Мне тоже.

Эйприл рассказала, что живет на Кейп-Коде, что приехала в Бостон немного развеяться и села на поезд, поскольку так получается быстрее, чем на машине.

— Вам это не кажется безумием? — спросил он. — Одолеть такую дорогу только для того, чтобы провести здесь день?

Она ответила печальной, горькой полуулыбкой, и именно в этот момент он в нее влюбился.

— Не хотите рассказать, что с вами? — тихо спросил он.

— Не представляете, сколько для меня значит этот вопрос. Но сегодня я просто стараюсь забыть. Забыть обо всем, кроме этого… Хотите пройтись со мной?

Они пошли по улице, заглядываясь на магазинные витрины. Становилось холодно, и настала пора расставаться. Она протянула ему руку, и Билл ощутил, как жар этой руки разливается по телу.

— Приятно было познакомиться, Билл, — сказала она, и он заметил, что печальная улыбка исчезла. Ее голос был мелодичен, как музыка. — Сегодня вы сделали меня счастливой.

— Может, мы снова встретимся?.. — робко предложил он.

Когда Билл вернулся домой, все показалось другим. Он почувствовал себя свободным.

Билл снова вышел и отправился в магазин за мятными леденцами. И когда его впустила потасканная девица с торчащими во все стороны волосами, неожиданно выпалил:

— Правда, в такой денек неплохо бы оказаться на Кейп-Коде?

Девица зевнула.

— Это для туристов. Ямайка, парень. Вот там я хотела бы побывать.

Билл вышел из магазина и миновал человека на скамейке, читавшего книгу о современном искусстве.

«Я приезжаю сюда каждую третью среду месяца», — сказала Эйприл…

Мужчина почувствовал его взгляд и поднял голову.

— Вы любитель искусства?

— Не я, а мой друг.

Ему понравилось слово «друг», потому что это было и не было правдой.

— Она каждый месяц приезжает в художественную галерею в Бостоне.

— Счастливица, — вздохнул мужчина и вернулся к книге.

Он не находил себе места. Но все же возвратился на работу и рассказал боссу, как гладко прошла поездка в Бостон.

— Думаю, стоит почаще посылать меня туда.

— Я рад, что вы взяли на себя эту ответственность, — кивнул босс. — Не думайте, что я этого не заметил.

За обедом Эллен толковала об отпуске. Ей хотелось в Париж или Лондон.

— Как насчет Кейп-Кода? — спросил Билл. — Мы могли бы отдохнуть целый месяц.

Он молча выжидал, хотя сердце тревожно колотилось.

Эллен задумчиво прожевала кусочек печеной картофелины.

— Пожалуй. Было бы неплохо.

— Было бы здорово, — поправил он.

Вскоре встречи стали регулярными. Они не назначали время, но начали встречаться у галереи, заходили в ближайшее кафе, оставались дольше и дольше, пока официантки не начали их узнавать, называть по имени и приносить блюда без специального заказа. Они постепенно открывали друг друга. Она рассказала, что стала волонтером по очистке пляжа и работает в кафе-кондитерской «Блу Капкейк», три раза подряд выигравшего звание лучшего кафе на Кейп-Коде. И иногда печет специальные кексы для детей-аллергиков, которые всегда просили добавки.

— Я имею в виду астматиков, — добавила она.

Он махнул рукой и огляделся.

— Я рад, что здесь нет детей. Они такие шумные. Я не смог бы сосредоточиться на тебе.

— Ты не любишь детей? — удивилась она.

— Люблю. Только чужих. В школах. На утренниках.

Она повертела чашку.

— Люди могут меняться. Разве не так?

Билл вспомнил об Эллен. О том, как сходил по ней с ума.

— Могут, — согласился он.

«Мы просто друзья», — твердил он себе. Но почему-то не упоминал имя Эйприл при Эллен, когда та расспрашивала о поездке. Все же каждый раз, отправляясь в Бостон, он надевал лучшие сорочки. Стал стричься в самой дорогой парикмахерской Питсбурга, а когда стилист спросил, не хочет ли он сделать маникюр, не рассмеялся, как раньше, и протянул руки:

— Сделайте так, чтобы все было классно.

— Выглядишь ужасным щеголем, — заметила наконец Эллен.

— Пытаюсь получить повышение, — пояснил он. — Знаешь, чем больше походишь на босса, тем скорее продвигаешься по службе.