Книга Ярмарка невест, страница 14 – Кэндис Герн

Верити кусала нижнюю губу, и Джеймс понял, что она опять начала колебаться.

– Послушайте, – сказал он с усталой покорностью, – если вы действительно хотите утром поехать в Бодмин, то я отвезу вас. Я не советую вам этого делать, но будет так, как вы захотите. Не забывайте, однако, что у меня есть этот документ, – добавил Джеймс, постукивая по жилетному карману, – и я принимаю свои обязательства всерьез. Я отвечаю за вас. Если бы вы предпочли остаться в Пендургане, я мог бы быть уверен, что вы находитесь в безопасности.

– Остаться в качестве кого? – спросила Верити.

– Простите?

– Остаться в качестве кого? Вашей прислуги? Вашей... вашей...

– Моей кузины, – резко ответил Джеймс. Его эта игра уже начала выводить из терпения. – Я сказал всем слугам, что вы моя дальняя родственница, у которой случилось несчастье – она недавно овдовела. На этих правах вы будете жить здесь до тех пор, пока находитесь в Пендургане.

Верити неотрывно смотрела на Джеймса своими широко раскрытыми глазами, с явным недоверием к каждому его слову.

– И это все? – спросила она. В ее голосе появилась легкая тень вызова. – Бедная родственница, которая пытается быть полезной?

– Если хотите.

– И это все, чего вы от меня ожидаете? Больше ничего?

Джеймс окинул взглядом ее квадратную, раздутую фигуру.

– Поживем – увидим, не так ли?

Закутавшись в толстое одеяло, Верити свернулась калачиком в огромном кресле у камина. Мягкий серый свет пробивался сквозь края тяжелых оконных штор. Наконец-то настало утро. Скоро будет пора ехать.

После встречи с лордом Харкнессом она с трудом доплелась до отведенной ей комнаты наверху. Верити была сбита с толку и смущена, но все-таки настроена ухватиться за предложенную им возможность. Дождь продолжал барабанить по окнам, и редкие удары грома сотрясали оконные переплеты. Через некоторое время Верити вытянулась на кровати, намереваясь лишь немного передохнуть, но на нее накатилось такое изнеможение, что она уснула.

Сновидение, в котором женщины бьют по кастрюлям и мискам, а толпы мужчин придвигаются все ближе и ближе, нарушило ее сон. Верити проснулась от собственного крика. После двух таких кошмаров она сдалась и перебралась в кресло, где сидела и фантазировала о новой жизни, ждущей ее впереди. Однако мысли ее постоянно возвращались к хозяину Пендургана.

Лорд Харкнесс одновременно завораживал и немного пугал ее, а возможно, это было одно и то же. Прошлой ночью она так же сидела в кресле у огня и ждала, что он придет. Ей было до сих пор непонятно, почему он купил ее, но у него, наверное, были на то какие-то злые намерения. Верити ожидала, что ночью он придет.

Вместо этого он оставил ее одну.

Он играл с ней. Конечно, он догадывался, что она попытается бежать. Иначе зачем он затаился в библиотеке в такой поздний час? Он там сидел спокойно, как будто ждал ее прихода. И назвал ее по имени из-за двери библиотеки еще до того, как смог увидеть, кто идет. Откуда он знал, что это она?

Он был похож на привидение, когда она вошла в библиотеку: темный силуэт напротив огня, полыхающего у него за спиной. Поскольку свет падал сзади, Верити видела совсем мало, только резко очерченную линию волевого подбородка и медленный поворот головы. Но ей не понадобился свет камина, чтобы почувствовать, как губы лорда Харкнесса изогнулись в презрительной ухмылке. Даже воздух, казалось, потрескивал от его насмешки.

Верити встала с кресла, размяла затекшие мышцы и подошла к окну. Она отодвинула тяжелые шторы и увидела, что утро в самом деле настало, а небо на востоке окрасилось бледно-розовым цветом. Вид, раскинувшийся у нее перед глазами, потряс ее до такой степени, что с губ женщины сорвался тихий вздох.

Невозможно, чтобы это было то же самое унылое место, куда ее привезли накануне вечером. От дома спускались террасами лужайки, окаймленные цветами, и сменялись лесопосадками, которые тихо сияли своими осенними красками.

Если бы не слова горничной накануне вечером, Верити запросто бы подумала, что вся дорога в Корнуолл ей приснилась и сейчас она снова в Беркшире.

Если остальной Корнуолл больше похож на эту картину, чем на бесцветный гранитный город, где ее продали с аукциона, то ей, пожалуй, даже доставит удовольствие начать здесь новую жизнь.

Сундук по-прежнему стоял в изножье кровати. Одежда, которую Верити связала в узел, и та, которую она надела на себя, пытаясь бежать, валялась в углу. Верити развязала узел и начала бросать платья в сундук, когда тихий стук в дверь спальни вспугнул ее, и она оторвалась от работы. Верити вспомнила странную женщину в черном, приходившую прошлым вечером, и похолодела.

В комнату вошла Гонетта, маленькая горничная, и Верити с облегчением перевела дух.

Девушка присела в поклоне, глаза ее были опущены.

– Я пришла посмотреть, проснулись вы или еще спите, – сказала Гонетта. – И принесла вам горячей воды.

Она прошла к умывальнику и поставила на него медный кувшин.

– Ой, да она уже остыла! – запричитала Гонетта, потрогав воду. – Наверное, я слишком долго ходила.

В глазах девушки было такое отчаяние, что она, казалось, вот-вот расплачется.

– Мне надо было... Я сначала зашла еще в одно место, мне не следовало этого делать. Я извиняюсь, мэм. Я схожу еще раз и принесу погорячее.

– Не беспокойся. Эта вода в самый раз подойдет.

– Как же не беспокоиться?! – воскликнула девушка высоким, каким-то неестественным голосом, готовая вот-вот расплакаться.

– Спасибо, но эта вода прекрасно подойдет, – ответила Верити. – Очень мило с твоей стороны, что ты принесла ее.

Гонетта подняла голову и стала смотреть, как Верити запихивает одежду в сундук.

– Что это? – потрясенно произнесла девушка. – Что это вы делаете? Вы уезжаете?

– Да, Гонетта, уезжаю. Лорд Харкнесс согласился отвезти меня сегодня в Бодмин. Я решила, что мне удобнее будет попытаться устроиться самостоятельно, чем жить за счет милости моего... моего кузена. – Верити не знала, почему почувствовала себя обязанной что-то объяснять молоденькой прислуге, но слова у нее вырвались как будто сами.

– О, – сказала Гонетта, и голос ее прозвучал почти безутешно, – мне очень жаль это слышать, мэм. В самом деле жаль. Погодите, дайте я вам помогу с одеждой.

Девушка подошла, остановилась перед сундуком и вытащила из него одно измятое платье. Она встряхнула его, повернулась к платяному шкафу и повесила туда платье. Когда она проделала то же самое еще с двумя платьями, Верити взяла ее за руку, чтобы остановить.

– Гонетта, – сказала она, – я уезжаю, а не остаюсь. Платья надо укладывать в сундук, а не вешать в шкаф.

Маленькая горничная посмотрела на Верити, и глаза ее наполнились слезами.