Книга Королева туфель, страница 71 – Анна Дэвис

Но кому нужна эта респектабельность, шери? Что может быть скучнее респектабельной жизни?

Что еще?

Он заберет ее коллекцию туфель! Самая очевидная и самая жестокая месть. Этого она не сможет вынести.

Женевьева выбралась из постели и бросилась в комнату туфель. Вот они, все ее пятьсот двадцать три пары, в своих коробках. Она просто не могла забыть о своей коллекции и вот так оставить ее. Все ее туфли отправятся вместе с ней в новую жизнь, все. От Закари, Феррагамо и Перуджи до туфелек Мери Джейн из ее детства. Каждую пару выходных туфель-лодочек, высоких ботинок, бальных туфель, легких балеток, белых туфель-лодочек с различными украшениями, ботинок на шнуровке и без, она заберет с собой туфли с высокими каблучками, с низкими, с каблучком в стиле Луи. Каждую пряжку и пуговичку. Каждый квадратный дюйм кожи, шелка, замши, атласа и бархата. Необходимо вывезти из квартиры коллекцию, спрятать в безопасном месте, пока Роберта нет дома. Это щекотливая ситуация, требующая тщательного планирования. Она не должна позволять себе увлекаться и действовать поспешно.

Новые золотые туфли от Закари все еще лежали на полу с прошлой ночи. Одного вида переплетенных между собой букв «Ж» и «П» на каблучках было достаточно, чтобы ее сердце растаяло.

К тому времени, когда она приняла ванну и оделась, было уже позднее утро. Просунув голову в дверь кухни, она попросила Селин приготовить поздний завтрак. Ей хотелось омлета с грибами. Немного свежевыжатого апельсинового сока и кофе.

Горничная застыла и, разинув рот, уставилась на нее.

— В чем дело? Что странного в том, что я хочу омлета?

— Ну, мадам. Вообще-то я не уверена в том, что все понимаю. — На лице Селин по-прежнему было это странное выражение, полное недоверия.

— Что, боже ты мой, происходит?

— Кто я такая, чтобы говорить вам об этом, мадам.

— Или скажи, что происходит, или веди себя подобающе.

Неясное бормотание было ей ответом.

— Селин!

— Разве вы не беспокоитесь? — Наконец она выпалила эти слова. — Неужели вам все равно?

Женевьева покачала головой:

— Я не имею ни малейшего представления, о чем ты говоришь.

— Это неестественно! Ваш муж не вернулся домой, а вы говорите об омлете с грибами! — Ее лицо пылало. — Мадам, с ним наверняка что-то произошло. Он не из тех мужчин, которые… Он настоящий джентльмен!

— Не вернулся домой… — Женевьева повторила эти слова и нахмурилась. — Не говори ерунду. Он, как всегда, окажется в офисе. Он часто уходит, не разбудив меня, когда я поздно возвращаюсь домой. И ты прекрасно это знаешь.

— Он не вернулся прошлой ночью. — Горничная стала говорить медленнее. — Разве вы не заметили?

Женевьева поджала губы.

— Сейчас же сделай мне омлет, кофе и апельсиновый сок.

Она направилась к телефону, чувствуя, как противно засосало под ложечкой.

«Вот тебе и наказание, — раздался знакомый голос в голове. — Роберт умер или лежит в больнице, и это полностью твоя вина».

Как только могла она позволить себе даже подумать о том, чтобы уйти от него? Она не сможет полноценно существовать без Роберта. Закари оказался прав — все ее мечты о будущем — всего лишь пустая фантазия испорченной девчонки. Роберт — ее реальность. Крепкий и надежный тыл. А Паоло Закари — всего лишь ускользающее призрачное видение. Что она вообще знала о нем?

Ее рука дрожала, когда она, наконец, сняла трубку.

«Пусть с ним все будет в порядке, — твердила она про себя. — Пусть он окажется в офисе за своим столом и скажет, что горничная лишилась рассудка…»

Ее голос стал совсем тонким, когда она говорила с оператором. Ей казалось, что прошла целая вечность, прежде чем ее соединили с офисом Роберта. Ожидая, когда на другом конце возьмут трубку, она чувствовала присутствие горничной, притаившейся за кухонной дверью, прислушивающейся и ожидающей вместе с ней.

Она закрыла глаза: «Если он там, то я навсегда расстанусь с Паоло».

— Доброе утро, миссис Шелби Кинг, — раздался голос секретарши.

— Будьте так добры, я хотела бы поговорить со своим мужем.

На другом конце линии повисла пауза, которая показалась ей несколько более долгой, чем обычно.

— Простите, но он сейчас не может подойти к телефону.

— Что вы имеете в виду? — Женевьева увидела свое отражение в зеркале холла. Ее лицо выглядело взволнованным. И еще виноватым, да, на ее лице отразилась вина.

Еще одна пауза.

— Его здесь нет.

— А где же он?

— Он на совещании. Когда вернется, я передам ему, чтобы он перезвонил вам.

От облегчения у нее закружилась голова. Отражение в зеркале в один момент переменилось, на ее лице не осталось и тени вины.

Сидя в столовой в ожидании завтрака, Женевьева пыталась привести в порядок свои мысли.

Она думала о том, что произошло с ней этим утром, как яростно налетели и схлынули ее чувства. Она оказалась подобна весам, которые качнулись сначала в одну, а затем в другую сторону и не желали приходить в равновесие. Она любила Паоло, но не могла положиться на него. Она могла рассчитывать на поддержку Роберта, но не любила его.

Как ей не хватало Лулу! Как ей необходимо было поговорить с подругой!

И в чем, на самом деле, был смысл ее спора с Лулу? Во всем и ни в чем. Сразу после ссоры ей казалось, что это важно. Но сейчас она склонялась к тому, что смысла не было. Всего лишь немного зависти с обеих сторон и слишком много алкоголя. Она как-то должна исправить ситуацию. Сегодня же.

— Вот. Ваш омлет. — Горничная с размаху поставила перед ней тарелку и вышла из комнаты.

Омлет оказался серым. Он лежал в лужице темного масла на голубой тарелке с отбитыми краями.

У Женевьевы снова засосало под ложечкой, она вдруг почувствовала странное волнение. Этот омлет совершенно точно нельзя было есть. Но все же она по-прежнему беспокоилась из-за того, что Селин не принесла ни ножа, ни вилки, ни салфетки.

— Селин?

Ни кофе, ни апельсинового сока. Женевьева не сводила глаз с серой массы на тарелке. Она отвратительно пахла прогорклым жиром.

— Селин?

Она услышала, как осторожно закрылась входная дверь. Эта чертова девчонка просто ушла!

Пару минут Женевьева сидела, барабаня по столу пальцами. Ей ужасно хотелось швырнуть омлет в стену, но теперь, когда горничная ушла, придется самой убирать… Она уже собиралась взять тарелку и отнести на кухню, когда в дверь позвонили. Без сомнения, это Селин, она спустилась вниз на лифте и успела успокоиться, поняла, что вела себя бессмысленно и глупо. Прекрасно. Женевьева готова была выслушать ее извинения.