Онлайн книга «Шкатулка с драгоценностями»
|
— Я их никогда раньше не видела, — сказала Грейс. — Они ужасны, не так ли? Фотограф был никудышным. — Я бы не сказала, что они так уж плохи. Впрочем, они не из нашей коллекции, так ведь? Откуда они? Но Кэтрин, похоже, была полностью поглощена протиранием очков. — Они принадлежат Шеридану? — Грейс с самого начала поняла, что права. — Это он их принес? — Да, он. — Мать на мгновение надела очки. Затем, неудовлетворенная, снова их сняла, подула на линзы и продолжила протирание. — Славный мальчик. Он говорит, что вы тогда дружили? — Это верно. Ну так что, мама?.. — Он хотел поговорить со мной о своих родителях. Особенно о матери. Путешествует по своей памяти. Знаешь, он довольно одинок. Грейс посмотрела на мать. В ее словах был здравый смысл, и говорила она вполне нормально, но Кэтрин явно была не в себе. В глазах ее читалась мука, она была напряжена и, казалось, из последних сил сдерживала эмоции. — Мама… — Я не видела его с тех пор, когда он был еще мальчиком. Как он похож на своего отца! Это меня озадачило. — Да, это должно озадачить. Бедная Кэтрин! По ее лицу катилась слеза. Грейс протянула руку и нежно прикоснулась к матери. Они с Нэнси поклялись, что никогда не скажут, и даже заключили договор. Но… — Мама… — Грейс еще колебалась, но если и можно найти для этого подходящий момент, то только сейчас. — Мама… я знаю. Я хочу сказать… я знаю! Кэтрин посмотрела на нее испуганными бесцветными глазами. — О тебе и Эдварде Шапкотте! — Я понимаю. — Кэтрин встала. Подошла к камину, по-видимому, для того, чтобы положить очки в футляр. — А сейчас… — Мы знали давно, Нэнси и я. Мы видели вас вместе на Парламентском холме. Вы целовались. Мы были не такими уж маленькими. Мне было тринадцать лет, и мы уже догадывались о ваших отношениях. Это было всего лишь подтверждением того, что мы обе знали, каждая из нас по отдельности. Это продолжалось годами, не так ли? Слово не воробей, вылетит — не поймаешь. Пути назад не было. — О господи! — Кэтрин тяжело облокотилась о камин, повернувшись спиной к Грейс. — Не знаю, что тебе и сказать. — Должно быть, это было для тебя очень тяжело? — Грейс хотелось подойти и положить руку на плечо матери, но она почему-то не смогла. — Я понимаю, мама! — Не смеши меня! — Когда Кэтрин обернулась, глаза ее лихорадочно блестели. — Что ты можешь понимать? Грейс мучило сильное искушение рассказать о Джордже. Но нет! Нет! — Мама, ты сошла с пути истинного, но в конце концов поступила правильно. Вы оба. Ваш роман закончился, и вы остались в своих семьях. — Да. Мы остались. — Она провела ладонью по влажным глазам. — И это был самый трудный поступок, который я когда-либо совершала. Знаешь, я очень любила твоего отца. Ты же понимаешь это, правда, Грейс? — Конечно любила. — Но Эдвард Шапкотт был любовью моей жизни, а я его оставила! — Кэтрин была крепкой женщиной, но сейчас она казалась такой хрупкой, такой уязвимой. Грейс сглотнула. — Папа знал? Чуть заметный кивок. — Я не хочу говорить об этом сейчас. И когда-либо. Я не хочу, чтобы Нэнси узнала об этом разговоре. — И через некоторое время Кэтрин добавила: — И Шеридан. Шеридан ничего об этом не знает, Грейс! — Как хочешь, мама. Между двумя женщинами воцарилось глубокое молчание. Кэтрин со звоном поставила чашки на поднос. Грейс печально наблюдала за ней; у нее было такое чувство, что она что-то безвозвратно потеряла. Иногда тайна сближает людей. Тайна усиливает неизбежные узы времени, пространства, дружбы. Она укрепляет эти узы. Но не в данном случае. — Где Нэнси? — спросила, наконец, Грейс, когда молчание стало невыносимым. — Уехала в Париж с Джоном. — Что? — Она вчера звонила, переполненная впечатлениями от приземления Линдберга. Они сидели рядом с американским послом. Эту поездку она запомнит на всю жизнь, ведь она встретила столько самых разных людей. — Понятно. Да, полагаю, так оно и есть. — Грейс почувствовала подступающую тошноту. Все заволокло темными облаками. Отдаленный шум мотора… Голос матери зазвучал более легкомысленно. Она почувствовала явное облегчение от перемены темы. — Эдна гуляет с детьми. Они будут через час-другой. — Хорошо. Я, наверное, пойду распакую чемодан. — Грейс, пошатываясь, встала. — Грейс? — Кэтрин взяла ее за руку. — Джон поклонник твоей сестры! — Конечно, поклонник. — Грейс пыталась произнести эти слова как можно более небрежно. — И они сладкая парочка! — Дорогая! — Рука по-прежнему у нее на плече. — Нэнси слишком молода, чтобы навеки остаться одной! — Так он сделал ей предложение? — Ей не следовало задавать этот вопрос. Лучше бы она шла разбираться со своим чемоданом. Но она должна была знать. — Думаю, мог бы, если бы ты оставила их в покое. — Если бы я… Что ты говоришь? — Ты выбрала другого парня и поступила правильно. — Нет, неправильно. Я не хочу О'Коннелла. Мать крепче сжала ей плечо. — Она слишком молода, чтобы провести оставшуюся жизнь в одиночестве. И ей надо растить детей. Теперь твоя очередь поступать правильно, Грейс. Твоя очередь поддерживать семью. — Я только и делаю, что содержу семью! Все всегда вертится вокруг Нэнси, не так ли? Я тоже твоя дочь. Я тоже слишком молода, чтобы навсегда оставаться одной! — С тобой все иначе. — Кэтрин ослабила хватку. — Дорогая, ты похожа на свою мать. Ты всегда будешь заботиться о других. Так уж у нас заведено. Внутри Грейс что-то зашевелилось. Что-то темное. Все равно что смотреть в Темзу на предметы, лежащие среди грязи и ила. Давно погребенные предметы. Таинственные фигуры. Тени. — Не волнуйся. Джон Крамер последний человек на свете, с которым мне хотелось бы быть. Пусть Нэнси будет с ним. Два огромных куска торта остались на тарелках нетронутыми. 30 мая 1927 года. «Жители Уэст-Энда! Наступившее лето всех нас сводит с ума. Этот старый плут, этот шулер. При первом сиянии даже крошечного луча солнца мы все бегаем по Уэст-Энду в босоножках, выставляя напоказ наши противные носки, лилейно-белые ножки и дряблые руки. Боже, как мы, лондонцы, похожи на громоздкие мешки картошки! Всю зиму мы шикарно выглядим в шубах из чернобурки, шляпах с перьями и хорошо сшитых твидовых костюмах. Похоже, мы все подписали договор, согласно которому не должны думать о следующих трех месяцах! |