Книга Благородный разбойник, страница 26 – Лаура Кинсейл

– Я предал его. Меня воспитали в беспрекословном подчинении отцу. Я должен был делать то, что он приказывал: убивать тихо, чтобы никто не знал, когда и откуда придет смерть. Говорили, что я сам убил его.

Элейн вспомнила, как он стоял за спиной леди Беатрис, чувствовала присутствие своего черного ангела и наконец осознала, почему не рассказывала о тех снах Каре.

– Вы убили его?

– Нет. И вряд ли бы смог. Я любил его. Он приводил меня в ужас, но он был моим отцом. Поинтересуйтесь у сестры, как он умер. Наверняка дьявол ждал его в аду с распростертыми объятиями.

Рейвен щелкнул пальцами, подзывая белого щенка, который невдалеке грыз палку. Тот подбежал и уселся перед ним.

– Если Меланта послала вас ко мне, это справедливая плата.

– Сомневаюсь, чтобы она послала меня к вам.

– И все же странно, что вы путешествовали с таким жалким эскортом, а храбрые рыцари-госпитальеры так легко сдали вас. Но поскольку вы прибыли сюда, я вас приму.

– Зачем? Я не вижу в этом смысла! – воскликнула Элейн. – Какая вам от меня польза?

– Какая польза? – Рейвен недоверчиво покачал головой, потом встал и обвел рукой горизонт. – Вы действитсльно считаете, что я всего лишь простой пират? Я трудился ради этого целых десять лет. Послала ли вас Меланта, попали вы ко мне в руки по Божьей милости или по дьявольскому умыслу, это не имеет значения. С Навона еще не покончено, хотя от семьи остался только незаконнорожденный сын. У меня будет то, чего добивался мой отец. Теперь Монтеверде принадлежит мне. Вы сотрете пятно с моего сомнительного происхождения. Вы узаконите мои права. Так что оставьте свои любовные стихи, вам больше не позволено флиртовать с каким-нибудь полукровкой вроде этого Раймона.

– Если вы не пират, тогда не обращайтесь со мной как с пиратской добычей!

На миг Элейн показалось, что сейчас он выхватит кинжал и... Она замерла, словно кролик, над которым неумолимо кружил ястреб.

Он вдруг улыбнулся:

– Иногда вы очень напоминаете Меланту. Думаю, мы понравимся друг другу.

– Понравимся? – Элейн скептически засмеялась. – Я не согласна быть вашей женой.

– Предпочитаете Франко Пьетро?

– Я хотела бы выйти за человека, которого смогу полюбить.

– А я бы хотел стать папой римским. Теперь вы похожи на свою безмозглую сестру.

– Может, я и безмозглая, но мне не нужно Монтеверде, – яростно ответила Элейн. – Я обойдусь и без него. Без яда и убийств – в отличие от вас.

– Разумеется, – холодно произнес он. Затем отвернулся, подошел к краю утеса и заглянул в синюю глубину ущелья. – По-моему, я не прошу вас быть, как я.

– Кажется, это единственное, чего вы от меня не требуете, пират.

Он бросил вниз камень и следил за его падением.

– Зовите меня Аллегрето, если вам нравится.

– Аллегрето! – презрительно фыркнула Элейн. – Не очень подходящее для вас имя.

– Да, я не самый веселый человек, верно? Видимо, меня следовало назвать Разрушителем. Но моя мать любила меня, когда я был ребенком. Как и все матери.

– У вас была мать?

Он искоса взглянул на нее, серебряная серьга качнулась у его щеки.

– Нет, я выпрыгнул из ада взрослым.

– Так я и думала.

Рейвен снова отвернулся и посмотрел на горизонт.

– Матросы говорят, приближается шторм. Пора возвращаться, пока не стемнело.

Элейн подозвала щенка, уткнулась лицом в мягкую шерсть и крепко зажмурилась.

– Почему вы плачете? Ваше будущее еще не определено. В шесть лет вы были непослушным озорным ребенком, не боялись лазить со мной по горам.

– А сейчас я пешка в игре честолюбцев, – процедила она сквозь зубы.

– Вы не пешка, мадам, а королева на шахматной доске, – твердо ответил Рейвен. – Делайте свой ход в игре, а то и правда окажетесь заложницей судьбы. На этот раз я не могу дать волю чувствам, даже если бы хотел. – Теперь это не в моей власти. Меланта должна мне. Кара должна мне. Бог свидетель, и вы должны мне. Однажды я перевез вас в убежище, и это дорого мне стоило. Я не могу сделать это снова и не сделаю.

Элейн долго не решалась взглянуть на него, а когда наконец подняла голову, Рейвена уже не было.

К ночи разразилась буря, превратившая все в ревущий хаос тьмы, пронизывающего ветра, хлещущих веток и блестевших камней. Хотя статуя давала какое-то укрытие, но его было недостаточно, чтобы защитить от холодных брызг. Элейн скорчилась в ненадежном убежище, все еще цепляясь за последнее заблуждение, что черный ангел по-прежнему хранит ее. Внушающий страх ангел, мрачный, опасный, но добрый. Он заявил, что она у него в долгу за свою жизнь. Как будто те беззаботные годы в Сейвернейке, так быстро промелькнувшие, словно все ее детство слилось в один бесконечный счастливый майский день, были частью торговой сделки, заключенной без ее ведома, сделки с этим дьяволом. И теперь она должна платить.

Бандит, незаконнорожденный сын, убийца. И леди Меланта... Она не знала, чему верить в отношении ее крестной. Все, что прежде казалось честным, теперь представлялось в дурном свете. Почему никто не рассказывал ей о прошлом? О том, что ее оставили в руках злейших врагов семьи? Правда, она не спрашивала, но молчание, которым был окружен их с Карой приезд в Англию, не допускало саму возможность подобных вопросов. Элейн, не слишком это понимая, чувствовала, что любые разговоры на эту тему рассердят Кару, а потому даже не пыталась их заводить.

С наступлением темноты начался ливень, и статуя уже не могла служить убежищем. Прижав к себе вырывающегося щенка, Элейн встала. Но куда идти? Где тропа? Скала должна быть слева, замок – впереди. Ледяные струи хлестали се по голове и обнаженным плечам, стекали по спине. Каждый шаг, казалось, только приближал их к гибели.

Но щенок положил ей морду на плечо, доверчиво обнял лапами за шею. Она двинулась туда, где, по ее предположению, была тропа, забрела в колючий кустарник, попыталась его обойти. Ветер дул ей в спину, как бы подталкивая в нужную сторону, потом капризно сменил направление.

Еще несколько шагов, и Элейн поняла, что ей не удастся найти дорогу. Она решила вернуться к упавшей статуе, но за стеной дождя ее невозможно было различить. Она не могла отойти далеко, значит, статуя где-то рядом. Элейн попыталась нащупать се ногой. Пустота. Она замерла, боясь сойти с места. Щенок снова принялся вырываться, и она еще крепче прижала его к себе. Если он спрыгнет, то наверняка упадет в пропасть.

Она ничего не видела, не осмеливалась сделать ни шага. Но ветер толкал ее, как огромная рука, и она медленно опустилась на колени. Щенок яростно извивался, начал лаять, потом вдруг сделал невероятный прыжок и освободился.

Элейн вскрикнула от ужаса. Еще миг, и неясное белое пятно исчезло во мраке. Она пыталась хоть что-то рассмотреть сквозь пелену дождя, бившего ей в лицо, уверенная, что щенок упал со скалы.