Книга Робкая магия, страница 40 – Лаура Кинсейл

— Я хочу, чтобы мы прибыли в Ивераг еще до наступления ноября.

— А с чем это связано?

Фэлен помолчал, загадочно улыбаясь.

— Вы сами все увидите.

Фэлен встал еще до рассвета, как ребенок в день ярмарки. Родди разбудил голос слуги, поднятого с постели графом. Бедный малый тихо жаловался на судьбу и сетовал на своего господина, пожелавшего бриться в такую рань.

Вскоре в комнату вошла Джейн. Она тоже была не в духе. Джейн была готова самым бесцеремонным образом растолкать Родди, чтобы та на себе ощутила, каково это — просыпаться в такую рань. Она с грохотом поставила поднос с чаем на стол, а потом с громким стуком захлопнула открытую дверцу шкафа. Однако Родди не шевелилась. И тогда горничная решительно направилась к кровати. Но, сделав пару шагов, Джейн остановилась и в ужасе всплеснула руками.

— Боже всемогущий! — воскликнула она. — Что это? Родди окончательно проснулась и села на кровати. Пол спальни усеивали осколки зеркала, таз на умывальнике и одно из полотенец были перепачканы кровью.

— Э… — промямлила она, не зная, как объяснить такой беспорядок.

В конце концов она сделал вид, что зевает, и снова упала на постель.

— Это вышло случайно, Джейн, — промолвила она, стараясь говорить небрежным тоном. — Мне никак не удавалось вытащить из волос эти дурацкие шпильки. И тогда, разозлившись, я швырнула расческу и нечаянно угодила в зеркало.

Джейн бросилась к кровати.

— Вы не поранились, миледи? Я не прощу себе, если с вами что-нибудь случится. Порез или даже царапина могут загноиться. Что я тогда скажу вашей матушке? Вам нужно было позвать меня, миледи…

— О нет, я даже не поцарапалась, — быстро сказала Родди. — Это кровь лорда Иверага…

Родди пожалела, что произнесла эти слова. Джейн не жаловала графа, и у нее тут же возникли подозрения. Бросив взгляд на зеркало, горничная покачала головой. «Он был пьян, — с отвращением подумала она. — А в таком состоянии он готов крушить все на своем пути».

Узнав о том, что лорд Ивераг увозит свою супругу в Ирландию, Джейн еще больше возненавидела его. Об имении, расположенном в дикой местности, среди слуг ходили самые страшные слухи, которые основывались на рассказах вдовствующей графини и ее горничной Тилли. «Как можно жить среди руин, — с возмущением думала Джейн. — А вдруг на меня рухнет крыша? А вдруг в доме водятся привидения? — Горничная бросила взгляд на закрытую дверь гардеробной, где камердинер брил Фэлена. — А вдруг этот граф Дьявол зарежет нас всех во сне?»

— Джейн, — резко сказала Родди и, сев на постели, нахмурилась, — принесите мне халат и скажите, чтобы здесь убрали.

— Хорошо, миледи.

Сделав книксен, Джейн удалилась выполнять приказания своей госпожи. Родди не вставала с постели до тех пор, пока в ее комнате не навели порядок. Вместо разбитого зеркала слуги принесли в ее спальню новый туалетный столик из комнаты для гостей. Джейн переложила вещи Родди из старых выдвижных ящиков в новые, а потом подала госпоже халат и помогла надеть его.

Родди села за туалетный столик, и горничная, не говоря ни слова, начала причесывать ее.

— Я знаю, что вы не хотите ехать в Ирландию, — сказала вдруг Родди.

Рука Джейн с расческой повисла в воздухе. Впрочем, она давно привыкла к тому, что ее госпожа удивительно проницательна.

— Вы правы, миледи, — сказала горничная и поджала губы.

— В таком случае вы можете оставаться в Англии. — Родди почувствовала, как рука служанки дрогнула, но продолжала: — Возвращайтесь в имение моих родителей.

Джейн быстро пришла в себя.

— Нет, миледи, я не могу этого сделать, — ответила она. — Как я признаюсь вашей матушке в том, что бросила вас? Разве я могу оставить вас один на один с этим… — Джейн вовремя прикусила язык и замолчала.

Однако Родди прекрасно поняла, что она хотела сказать. Джейн продолжала причесывать госпожу, избегая встречаться в зеркале с ее взглядом.

— Я не потерплю неуважения к своему супругу, — сказала Родди, стараясь не повышать голос. Однако Джейн понимала, что ей делают серьезный выговор. — Лучше не ехать совсем, чем отправляться в путь с тяжелым сердцем и большой неохотой.

— Но, миледи… — попыталась возразить горничная. На ее глаза навернулись слезы отчаяния.

— Я напишу письмо матери, — продолжала Родди, поняв, чего больше всего боится служанка. — Можете быть уверены, что в нем будут содержаться только похвальные отзывы о вашей работе.

— А кто будет прислуживать вам, миледи?

— Я возьму с собой Марту.

— Марту? — с недоумением переспросила Джейн. — Молодую горничную? О, миледи, я могла бы…

Однако тут заскрипела дверь гардеробной, и служанка замолчала. В спальню вошел Фэлен. Подойдя сзади к жене, он собрал в узел ее рассыпавшиеся по спине золотистые волосы. Фэлен как будто не обратил никакого внимания на то, что в спальню поставили новый туалетный столик. Улыбнувшись, он наклонился и поцеловал жену в голову.

— Копуша, вы еще не одеты, — промолвил он.

Джейн быстро удалилась из комнаты, искренне радуясь тому, что ее не берут в Ивераг. Граф в тусклом свете мерцающих свечей выглядел как настоящий сатана, явившийся из ада.

— Еще не наступил рассвет, милорд, поэтому радуйтесь, что я вообще встала в такую рань, — с улыбкой сказала Родди.

— Это ваше время суток, маленькая сида, — заметил он. — Я спущусь в сад и принесу вам кубок волшебного вина.

—Я бы с большим удовольствием выпила крепкого чаю.

Родди взглянула на его отражение в зеркале. На лице Фэлена сверкнула белозубая улыбка. Он запрокинул ее голову и, наклонившись, поцеловал в губы.

— Доброе утро, малышка, — сказал Фэлен, прижавшись щекой к ее щеке. От его прохладной кожи исходил запах душистого мыла.

«Я люблю тебя, — подумала Родди. — Ты вовсе не сумасшедший. Этого не может быть».

Фэлен глубоко вздохнул и выпрямился.

— Мы выезжаем в половине десятого, — сообщил он, направившись к двери.

Родди бросила на мужа удивленный взгляд.

— Но ваша мать в это время еще будет спать.

— Правда? — усмехнувшись, спросил Фэлен. — Какая жалость!

И он изобразил на лице такую вселенскую скорбь, что Родди рассмеялась. Улыбнувшись ей, он вышел из комнаты.

Через три часа одетая в дорожное платье Родди сидела в так называемой малой столовой, которая была размером с конюшню в усадьбе ее отца, и ела холодные закуски — яйца с почками под острым соусом. В высокие окна струился солнечный свет, и все произошедшее ночью казалось ей теперь дурным сном.

Во внутреннем дворе под окнами царило оживление. Шли последние приготовления к долгому путешествию. Слуги грузили багаж и проверяли упряжь. Четыре впряженные в экипаж лошади нетерпеливо били копытами. Фэлен стоял у крыльца, молча наблюдая за сборами в дорогу.