Книга Больше чем скандал, страница 22 – Сари Робинс

– Пять.

Внезапно Кэтрин отдернула руку, словно обжегшись, и прижала к груди. Она почувствовала, что ее сотрясает дрожь. От злости… и от страха. Откуда у него такая сила? Одним лишь прикосновением он вызвал в ней волну жара, которая залила ее от щек до корней волос и отдалась в самой глубине ее существа. Кэтрин была в ужасе.

Неужели любая женщина столь уязвима? Или невинность – ее ахиллесова пята? А может, Маркус – потрясающе ловкий соблазнитель? Кэтрин не могла представить, способны ли на такое другие мужчины, и ее неопытность лишь прибавляла ей неуверенности в себе.

Пока Маркус гладил ее руку, Кэтрин боролась с желанием закрыть глаза, позволить мыслям течь, как им вздумается, и предоставить Маркусу возможность делать все, что он пожелает.

Маркус и раньше вызывал у нее недоверие, а теперь она считала его опасным вдвойне.

– Никогда больше так не делайте. – Кэтрин с трудом узнала собственный охрипший голос. Отступив назад, она постаралась собраться и преодолеть свое волнение.

– Не делайте чего? – осведомился Маркус, широко и невинно улыбнувшись, даже не пытаясь сделать вид, что он тут ни при чем.

– Не делайте, и все. – Кэтрин не намеревалась играть в его игру. Она, конечно же, проиграет. Маркус, без сомнения, очень опытен, и для достижения своей цели он использует все средства. В том числе и недопустимые.

Но Кэтрин не позволит, чтобы ею манипулировали.

Она распахнула дверь:

– Уходите.

Мерзавец даже не пошевелился.

– Мы еще не закончили.

Кэтрин категорично тряхнула головой:

– Нет, закончили.

– Так вы не желаете узнать, почему я вернулся?

Охваченная сомнениями, Кэтрин заколебалась. Она не хотела, чтобы после их стычки Маркус решил, будто он сможет легко ею управлять. Но сможет ли она справиться со своим замешательством?

– Никаких игр, – потребовала она.

– Слово чести генерала.

Это была клятва из времен их детских сражений. И хотя Кэтрин редко в них участвовала, она сознавала, как много значили те незыблемые принципы, и полагала, что Маркус не перешагнет через них. Или перешагнет? С полной невозмутимостью он манипулировал женщиной, которая его абсолютно не интересовала. И она проиграла ему по всем пунктам. Что ж, теперь ей нужно было срочно спасать свое лицо.

Кэтрин воинственно подняла голову:

– Только при открытой двери.

– Хорошо. Присаживайтесь.

Кэтрин заколебалась: она плохо представляла, как вести себя с этим коварным мужчиной.

– С моей стороны было непорядочно смущать вас, – произнес он. – Простите меня.

Кэтрин прищурилась, она не верила ни одному его слову. Прижав руку к груди, Маркус продолжил:

– Вы должны знать, как трудно мне даются извинения. Подумаешь, одно-два слова!

Кэтрин уселась, не сводя глаз с мерзавца.

Вновь опустившись на стул, Маркус поудобнее устроил раненую ногу. Кэтрин даже невольно ему посочувствовала. Но это вовсе не означало, что она вновь поддастся его манипуляциям!

– Меня направил сюда мой командир, – начал Маркус спокойным, медоточивым голосом, – чтобы я смог на время исчезнуть.

Стараясь не поддаваться его чарам, Кэтрин попыталась сосредоточиться на фактах.

– И почему он счел это необходимым?

Маркус вздохнул:

– Я попал в затруднительное положение.

Кэтрин скрестила руки и откинулась на стуле.

– Удивительно!

– Мой начальник решил, что я должен на время покинуть полк, и дал мне отпуск. – Взгляд Маркуса стал холодным. – Решение принимал не я.

– И вы подчинились? – она была уверена, что Маркус способен выбраться даже из гнезда смертоносных змей.

– Приказ был отдан в такой форме, что я не мог не подчиниться.

Кэтрин наклонила голову.

– Почему же?

– Мне грозил трибунал, – на скулах Маркуса заходили желваки, – и еще кое-какие наказания, которые я предпочел бы не обсуждать в столь нежном обществе.

«Подумаешь, какой джентльмен!»

– Я не хотел возвращаться, – во взоре Маркуса вспыхнул, как показалось Кэтрин, неподдельный гнев. – Честно говоря, я пытался изменить мнение своего командира всеми возможными способами.

– Безрезультатно? – предположила Кэтрин.

– Он был непоколебим. Пришлось подчиниться судьбе.

– И вот вы здесь… Надолго?

Маркус пожал плечами:

– Месяц, может быть, два. Пока… все не утрясется.

– А потом?

– Вернусь в свой полк.

– В Испанию?

– В Испанию, в Португалию, кто знает… Куда меня сочтут нужным послать. – Маркус старался говорить убедительно. – В армии мы подневольные люди. – Возможно, для него это и неплохо. – И потом, есть еще проблема с деньгами.

– С деньгами?

– Я не лгал, когда сказал вам, что должен собрать некоторую сумму.

Кэтрин вопросительно подняла брови:

– Так вы действительно спасли чью-то жизнь? И теперь предполагается, что отец этого человека выразит вам свою благодарность?

– Позвольте сформулировать это несколько иначе: некий джентльмен будет вынужден облегчить карман в подтверждение своих патриотических чувств…

– Но отнюдь не по доброй воле, как я подозреваю, – в голосе Кэтрин прозвучала насмешка.

– Когда я хочу, то могу быть весьма убедительным.

Помедлив, она кивнула.

– Значит, пока вы здесь находитесь, трудясь на благо Совета, вы на самом деле…

– На самом деле я пытаюсь втереться в то общество, где он вращается.

– Как вы политичны, – Кэтрин выдавила фальшивую улыбку. – А я-то думала, что вы выхватите саблю и, угрожая ею, попытаетесь изъять необходимые средства.

– Я «выхватываю саблю» только тогда, когда считаю это необходимым.

Кэтрин не сразу нашлась что ответить и постаралась подавить удивление, отразившееся на ее лице.

– А кроме того, я уже объяснял, что у меня было достаточно времени, чтобы обдумать свои действия.

– И где вы остановились на время визита в Лондон? – холодно осведомилась Кэтрин.

– А, так вам стало не хватать меня в Андерсен-холле?

Кэтрин не удостоила его ответом.

– На Ламонт-стрит, в пансионе Уэдерли. Конечно, это не лучший вариант, – прокомментировал он, – зато для офицеров там есть особые скидки.

– Что ж, на этом, я полагаю, наша беседа окончена? – спросила Кэтрин, вспомнив манеру, в которой обычно разговаривал с ней ее брат-брюзга.