Книга Запретное влечение, страница 13 – Барбара Пирс

Арчер лишь рассмеялся в ответ, на ее заявление.

– Не сомневаюсь. Однако если ты не станешь угождать мне; то можешь не сомневаться: из-за твоего упрямства пострадает Джипси.

Килби похолодела, услышав эту угрозу.

– Но Джипси и твоя сестра, Арчер.

– Тогда кому, как не мне, знать, что лучше для немого грустного, маленького привидения, – сказал он с фальшивым волнением в голосе. – Только попробуй перейти мне дорогу, и Джипси окажется в доме для умалишенных. Я сделаю это, Килби. Не нужно переоценивать мою привязанность, к девчонке.

Килби не сомневалась в том, что Арчер выполнит свое зловещее обещание. Она беспомощно остановилась и развела руками.

– Чего ты хочешь, Арчер?

– Так-то лучше.

Без всякого, предупреждения он прыгнул на нее. Обвив ее шею, он приблизился и запечатлел на ее губах грубый, приводивший в ужас поцелуй.

Килби поежилась от отвращения, вспоминая, каким кошмаром ей показалось прикосновение губ Арчера к ее губам.

Нет, друзья не поймут ее мотивов, ее готовности рисковать всем ради того, чтобы избавиться от зависимости от брата. Решив идти до конца, Килби присела в грациозном реверансе.

– Что ж, хорошо. Я отправлюсь одна.

– Солити, ваш выход, – бодро приветствовал его Кадд. – Я боялся, что ты убежал и оставил нас с Эверодом приносить извинения Холленсвоту.

– Ничего подобного, – язвительно ответил Фейн, – Думаю, что вы бы ни за что не дали мне пережить такой позор.

Рамскар кивнул.

– Эверод здесь?

– Да, – отозвался маркиз, указывая в сторону экипажей, окружавших передвижную сцену.

Сложив ладони, он крикнул:

– Эверод, куда вы убежали? Появитесь, сэр!

До этого Фейн почти не обращал внимания на окружающую обстановку. Когда он в первый раз приблизился к сцене, вокруг было не много зевак. А теперь, по его подсчетам, число зрителей увеличилось до сотни. Поблизости стояло около пятнадцати экипажей, в которых прибыли дамы и джентльмены. Без сомнения, Эверод и Кадд распространили весть о том, что Фейн согласился встретиться с Холленсвотом. Прекрасно, Фейн мог себе представить, какую лекцию ему придется выслушать от матушки, когда она узнает об этом. После дуэли с Крайнсом она ежедневно посылала сыну гневные записки, требуя объяснений, но он их упорно игнорировал.

– О Солити. – Появился Кадд, где-то между седьмым и восьмым экипажем. – Ваша светлость. Некоторые ваши преданные поклонницы хотели бы, чтобы вы уделили им внимание, прежде чем вы решите размозжить череп твердолобого Холленсвота.

Фейн сунул пучок прутьев в руки Кадда и двинулся в сторону Эверода, сердито глядя на своего самодовольного друга. Жаль, что Эверод не имел ни малейшего понятия о приличиях, чем можно было судить по его спутницам.

– Леди Спринг. – Принимая протянутую дамой руку, Фейн галантно склонился над ней.

Отпустив руку, он обратился с приветствием к ее подруге:

– Леди Силвер. Какой сюрприз.

Он слегка повернулся в сторону Эверода, выражая ему взглядом свое неудовольствие оттого, что застал его в компании двух дам.

– Вы сегодня сильно отклонились от обычного пути.

Велотт Волл, графиня Спринг, и леди Силвер Мекифф были полными противоположностями друг другу, но в свое время им довелось делить внимание Фейна. Эверод представлял Фейна его же бывшим любовницам. Фейн вежливо улыбнулся дамам, размышляя о том, с каким удовольствием он бы придушил своего друга.

– Тэм, – хрипло вымолвила леди Спринг, обращаясь к Фейну ласковым семейным прозвищем. – Когда мы узнали об этом ужасном столкновении с лордом Холленсвотом, ни я, ни леди Силвер не могли думать ни о чем другом.

Леди Спринг была темноволосой красавицей с пышными формами. Ее безупречная кожа и большие карие глаза, составлявшие ее главные достоинства, были унаследованы от матери-испанки. Кровные связи с королевской фамилией позволили ей в шестнадцать лет удачно выйти замуж. Брак длился четыре года. Внезапно лорд Спринг заболел воспалением легких и скончался. Графиня хотела скрасить свое одиночество, чтобы пережить потерю, и Фейн рад был удовлетворить невысказанную просьбу молодой вдовы.

– Леди, в этом нет никакой необходимости, – заверил их Фейн. – Холленсвот и я собираемся помериться силами в обычном состязании. Ничего более.

Леди Силвер наклонилась вперед, и ее шаль скользнула вниз, щедро открывая пышную грудь.

– Вы такой смелый. Эверод рассказал нам о том, как барон жестоко напал на вас.

Дочь графа, леди Силвер Мекифф была замужем за полковником Перри Мекиффом, когда пригласила Фейна разделить с ней ложе. Она была намного выше леди Спринг. Природа наделила ее красивыми женственными формами, которые приводили Фейна в восхищение. У леди Силвер были светло-карие глаза и белоснежная кожа, которую она тщательно прятала от солнца под шляпками и зонтиками. Волнистые волосы падали ей на плечи роскошной каштановой гривой. Долгое отсутствие мужа и, как утверждали, его бесконечные измены заставили леди Силвер отчаянно флиртовать с Фейном в надежде завоевать его внимание. Они оставались любовниками до тех пор, пока ее муж не вернулся в Англию.

– Я уверен, что лорд Эверод приукрасил ситуацию, – сказал Фейн, дружески положив руку на плечо виконта и слегка сжав его.

Улыбка на мгновение исчезла с лица Эверода, так как боль, причиненная ему Фейном, была невыносимой.

– А теперь, леди, если вы извините меня, я вынужден оставить вас в умелых руках Эверода, – поклонившись и отступая на шаг, сказал Фейн.

Повернувшись, он направился к сцене, у которой его ожидали Кадд и Рамскар.

Эверод догнал его. Леди оставались неподалеку.

– Объяснитесь, ваша светлость, – потребовал виконт, с сарказмом произнося титул друга. – Что только что произошло?

Ничего, ровным счетом ничего. И если бы у Эверода была хоть капля рассудка, он бы держался подальше от них обеих.

– Я был вежлив, – замедляя ход между каретами своих бывших любовниц и сценой, сказал Фейн.

Он не хотел, чтобы Рамскар и Кадд были втянуты в этот спор. Если этой тройке дать волю, то они не пощадят его, а Фейн не хотел делать свою личную жизнь достоянием широкой общественности.

Эверод взглянул на обеих дам. Леди Силвер махнула ему и ответ. Он кивнул и жестом попросил ее проявить терпение.

– Нет, друг мой, ты осел. Ты отдаешь себе отчет в том, что только что отказался от величайшего удовольствия?

Что ж, будучи не понаслышке знакомым с предметом разговора, Фейн прекрасно знал, от чего он отказывался. Осознание происходящего не добавило ему хорошего настроения.