Книга Запретное влечение, страница 62 – Барбара Пирс

О, бог ты мой, этот человек творил чудеса с ее телом! Как только он касался ее, Килби превращалась в ненасытную тигрицу. Своим ртом, телом, своим исполинским достоинством он как будто заклеймил ее навсегда. Она была обречена всегда желать его и не насыщаться. То, что она так любит его, иногда пугало Килби. Фейн занял в ее жизни огромное место за очень короткое время.

– Я рад это слышать, – сказал он, проводя рукой между их телами.

Он был возбужден. Фейн умело прижался к ней, и Килби ощутила, как головка его члена настойчиво взламывает вход в ее тайный грот.

– Откройся мне, любовь моя.

Она обвила ногами его торс. Она была готова принять мужа. Быстрыми короткими движениями Фейн насадил ее на свой жезл.

– О да, – сказал он, и его голос прозвучал хрипло. Наполняя Килби до отказа, он стонал.

– Мы идеально подходим друг другу, – сказал он, наслаждаясь волнами, которые подталкивали их тела на новые вершины удовольствия. Килби могла лишь крепко прижиматься к нему. Ее мокрые груди терлись о его тело. Она запустила руки в его волосы цвета корицы и прижала губы к холодной щеке. Ее язык нежно повторил линию его подбородка.

– Поцелуй меня, – сказала она.

Фейн привык, что он ведет, поэтому каждый раз терял голову, когда слышал ее требовательный голос. Килби же ощущала себя в это мгновение победительницей.

Фейн тут же покорился, впившись в ее губы. Их поцелуй был глубоким и долгим. Фейн щекотал ее небо, и она застонала в ответ.

Он отстранился и укусил ее за нижнюю губу. Играя с ее плотью, он начал ласкать левую грудь. Килби сходила с ума от его прикосновений.

– Ты похожа на русалку с фиалковыми глазами. Твои черные волосы распущены, и вода бережно удерживает их.

Фейн ласкал большим пальцем ее сосок.

– Если я русалка, то кто же ты? – сказала она, польщенная его сравнением.

Когда Килби была маленькой девочкой, она часто, плескаясь в воде, мечтала о том, чтобы превратиться в это сказочное существо.

– Я? – переспросил ее Фейн.

Килби остановилась и выгнула спину, чтобы он вошел в нее еще глубже.

– Я человек, который умеет ловить в свои сети чаровницу.

Фейн направлял ее движения так, что они напоминали танец.

Ее длинные волосы ласкали его спину. Их игра началась как невинная забава, но затем разбудила в нем глубинные инстинкты охотника, желавшего поймать добычу. Волны поднялись, но Фейн видел только лицо Килби. Он наносил ее лону яростные удары, и она подчинилась ускоряющемуся ритму. Фейн обнял ее ягодицы и увеличил темп.

Спустя несколько секунд Килби запрокинула голову и с рыданиями вымолвила его имя. Она произнесла его как заклинание, и он ощутил, как его захлестывает огонь. Фейн держал ее, не отпуская, желая наполнить ее всю, без остатка.

Чувство удовлетворения, которое он испытал, заставило его ощутить легкое головокружение. Фейн снова хотел ее.

– Для человека, который живет под бременем проклятия, я щедро одарен судьбой.

Им повезло, что они не утонули. После того как Фейн излил в нее свое семя, у него подкосились колени и супруги снова опустились под воду. Килби поняла, что она так же ослабела, как и ее дорогой муж. С большим трудом они выбрались на берег.

Играть в воде было большим счастьем, но вот идти без одежды было вовсе не весело. Ее платье было мокрым, а рубашка испачкалась, и Килби не смогла ее надеть. Герцогиня хотела вернуться в дом за сухим платьем, однако у Фейна было другое предложение. Встряхнув покрывало, на котором она до этого лежала, читая книгу, он расстелил его на траве, залитой солнцем. Затем сел и потянул жену к себе. Спустя несколько минут они совершенно расслабились. Солнце вскоре согрело их. Килби лениво играла с черными курчавыми волосами на груди мужа. Он прикрыл глаза рукой, его дыхание было ровным.

Килби решила, что он уснул.

– Фейн?

– Хмм?

– Что ты имел в виду, когда сказал что-то о проклятии? – Она вдруг удивилась. – Это из-за меня? Ты проклят, потому что женился?

Он оторвал руку от глаз и раздраженно взглянул на нее.

– Не будь глупой. Как может женитьба на женщине, которая удовлетворяет мой ненасытный аппетит, быть проклятием? Если бы пятнадцать минут назад я утонул в озере, я бы умер счастливым человеком.

– О! – Килби смутилась из-за того, что ее невинный вопрос так рассердил его. – Но что тогда?

Фейн приподнялся на локтях.

– Разве ты никогда не слышала о проклятии Солити?

– Твоя семья проклята? – Килби не могла припомнить, чтобы кто-нибудь говорил ей об этом.

– Это зависит от того, веришь ли ты в это, – сказал Фейн, презрительно усмехаясь.

Килби начала ласкать его живот. Ее муж иногда напоминал ей дикого зверя.

– Насколько я понимаю, ты не веришь.

Он перекатился на бок, и его пальцы сплелись с ее пальцами.

– Нет, – покачав головой, сказал Фейн и горько хмыкнул. – По крайней мере, раньше не верил.

Килби открыла рот.

– Твой отец. Смерть твоего отца потрясла тебя.

Никто бы не усомнился в существовании проклятия, если бы потерял близкого человека так скоро.

– Проклятие было частью истории Карлайлов. Никто не может вспомнить ее начало, но ты права: я начал думать об этом после того, как мой отец умер в твоем будуаре.

Килби не хотела бы вдаваться в подробности. Она не готова была говорить на эту тему.

– Но что означает проклятие?

Фейн потер лицо и устало вздохнул.

– Если ты ждешь от меня запутанной головоломки, то ты ее не получишь, так как Карлайлы верят только фактам.

– И?..

Он протянул руку.

– Я наследник большой семьи, которая имеет долгую историю. Но все мужчины нашего рода умирали молодыми.

Килби ничего не сказала, и он продолжил:

– Все мужчины в нашей семье отличались безрассудством. Они искали опасностей и всегда были слишком красивыми.

– Я не знаю, кто мог бы это отрицать.

В его зеленых глазах мелькнул огонек.

– Наверное, ты права.

Фейн сжал ее сосок, а потом скользнул вниз по животу.

– Мы женимся, так как этого требует долг перед семьей. У нас появляется наследник, и мы умираем скоропостижно и при потрясающих обстоятельствах.

Килби нахмурилась.

– Может, это простое совпадение?

– Я тоже так думал. Мой отец был исключением из правила. Он не умер в расцвете лет. У него родились дети, и он первым дожил до седых волос.