Книга Порочная любовь, страница 41 – Барбара Пирс

– Ваша светлость, вчера вечером на балу я имела удовольствие познакомиться с вашей сестрой, леди Фэйр, и ее мужем. Фамильное сходство налицо, – заметила Пэйшенс, делая вид, что не замечает царящего в комнате напряжения.

Но выражение лица герцога не смягчилось даже после упоминания о его семье. Пэйшенс шумно сглотнула и опустилась в кресло, которое предложил ей граф.

– Что-то случилось?

Рэмскар с герцогом переглянулись. На ее вопрос ответил граф:

– К сожалению, да. У гостьи прошлым вечером украли дорогое ожерелье.

Пэйшенс прикусила губу, вникая в то, что услышала. Если бы граф сейчас приложил руку к ее груди, он бы испугался, почувствовав, насколько бешено забилось ее сердце.

– Ужасная новость! Ее карету ограбили, когда она возвращалась с бала?

Пристальный взгляд герцога был колючим и неумолимым.

– Вор попался дерзкий. Он сорвал ожерелье прямо с шеи леди Дьюберри.

У вора был превосходный вкус. Пэйшенс тоже обратила внимание на это ожерелье. Именно такое украшение в первую очередь стащили бы вороватые члены труппы. У нее перехватило дыхание. Пэйшенс взглянула на Рэмскара в надежде найти в его глазах поддержку.

Но он безжалостно проигнорировал ее безмолвную просьбу.

И тогда в путанице мыслей Пэйшенс возникла догадка. Оба мужчины были в курсе ее короткой стычки с графиней…

– Лорд Рэмскар… Ваша светлость… Меня что, обвиняют в краже? – спросила она, так крепко сцепив пальцы, что они побелели.

– Нет! – сердито отрезал граф.

Герцог Солити удивленно взглянул на Рэма. Но стоило ему внимательнее посмотреть в лицо друга, как его ирония испарилась.

– Конечно, эта кража встревожила всех. Расспрашивают каждого, кто говорил с леди Дьюберри в тот вечер.

– Кто-то мог видеть, как это произошло, или заметить незнакомца, отиравшегося возле графини, – добавил Рэмскар.

Пэйшенс поняла, что это запоздалая попытка развеять ее тревоги.

И снова во взгляде зеленых глаз герцога было написано недоумение.

– Мы проверяем все. – Его светлость снова переключил внимание на девушку. – Мисс Винлоу, эта ситуация представляется мне крайне нелепой. Мне очень жаль, что наше знакомство не состоялось вчера. Моя сестра весьма положительно отзывалась о вас. Да и Рэм упорно защищает ваше доброе имя.

У Пэйшенс глаза затуманились от слез. Судя по поведению графа, происходящее было ему небезразлично и он принимал активное участие в ее судьбе. И все же Рэм по-прежнему избегал смотреть ей в глаза. Девушка заморгала, пытаясь прогнать жгучие слезы, так и норовящие лишить ее самообладания.

– Ни один из вас прямо об этом не спрашивает, и все же я скажу. Я не брала ожерелье леди Дьюберри! – заявила Пэйшенс, вытащила платочек и вытерла слезы.

Испытывая неловкость от того, что расстроил барышню, которая так понравилась сестре и которую лорд Рэмскар взял под свою опеку, герцог Солити, тем не менее, продолжил:

– Графиня заявила, что вы проявили чрезмерный интерес к камням, желая узнать, настоящие они или поддельные.

Пэйшенс небрежно повела плечом.

– То, с каким мастерством было выполнено ожерелье, заслуживало похвалы, чего не скажешь о хозяйке.

Полные губы герцога скривились в ухмылке.

– Эверод говорил, что графиня с подругами весьма тепло вас приветствовала.

Пэйшенс возмутилась, услышав версию лорда Эверода о том, как прошла их встреча.

– Ваша светлость, леди Дьюберри сама ко мне подошла. Но как по мне, то лучше бы она не утруждалась.

Особенно при таких обстоятельствах.

С высоко поднятой головой Пэйшенс поднялась с кресла.

– Если вы не собираетесь в цепях и под конвоем сию минуту доставить меня в магистрат, могу ли я уйти?

Герцог Солити кивнул.

– Примите мои извинения за причиненные неудобства, мисс Винлоу. Граф Дьюберри донимает мою мать с того самого момента, как его истеричная жена обнаружила пропажу ожерелья, и, естественно, я невольно оказался втянутым в это дело. Когда графиня высказала обвинения в ваш адрес, лорд Дьюберри тут же вознамерился с вами побеседовать. – Судя по выражению лица герцога, он сделал Пэйшенс одолжение, избавив ее от этого сурового испытания. – Чтобы избежать конфликта, я решил, что лучше будет мне выступить от его имени.

– Что ж, тогда желаю вам удачной охоты! – Она с серьезным выражением лица кивнула Рэмскару: – Милорд…

Пэйшенс поспешно покинула библиотеку, стараясь, однако, не вызвать подозрения у мужчин. О, как же сильно она презирала эту ненавистную леди Дьюберри! Если бы Пэйшенс действительно решила взять это бесценное ожерелье, то не стала бы так откровенно восхищаться им в присутствии свидетелей!

– Пэйшенс, подождите! – крикнул Рэмскар ей вслед.

Но у нее не было настроения развлекать его. Да и как он мог так холодно ее встретить после страстной ночи, что они провели вместе?

Будь проклят граф и ее собственная глупость, которая позволила ей довериться ему!

– Вы что, не слышите меня? – Он схватил ее за руку, заставляя остановиться. – Я же сказал подождать!

Разъяренная, она повернулась к нему.

– А я сказала, что не брала ожерелье этой дамы! – Пэйшенс ткнула пальцем ему в грудь. – Похоже, мы не слышим друг друга!

Испытывая сердечную боль и отвращение, она вырвалась и зашагала к лестнице. И вскрикнула, когда Рэмскар резко подхватил ее и забросил себе на плечо. Она посмотрела наверх и увидела на ступеньках Мередит с открытым от удивления ртом. Молодой герцог вышел из библиотеки и застал Пэйшенс в этой унизительной позе.

– Поставьте меня на землю, бессердечный мерзавец! – закричала она.

– О боже, Рэм! – воскликнул герцог. – Кто же так успокаивает встревоженных дам?

Рэм не ответил на это дружеское подтрунивание. Он внес Пэйшенс в комнату и ногой захлопнул дверь.

Герцог наверняка подумал, что Рэмскар потерял голову.

Рэм поставил Пэйшенс на пол, и она попыталась отплатить ему пинком по голени. Но длинные юбки значительно стесняли движения, и она вскрикнула от досады и бессилия.

– Да как вы посмели? Это самый неуважительный, самый наглый…

– Ты меня не послушалась! – рявкнул он и растерянно потер лоб.

Рэм затащил ее в небольшой чулан рядом с оранжереей, потому что только там они могли уединиться.

– На лестнице стояла ваша сестра, – прошипела Пэйшенс, отодвигаясь подальше.

Рэм досадливо поморщился. Его поступок сложно было назвать благоразумным.

– Чуть позже я все ей объясню, а сейчас хочу попросить у вас прощения.