Онлайн книга «Белое станет черным»
|
– Долго еще вы будете играть у меня на нервах? – сердито спросила она. – Что? – вскинул на нее взгляд дьякон. – Ах да. Простите. Просто я подумал: если тайник… а вы ведь не сомневаетесь в существовании тайника… Так вот, если тайник в двадцать втором году находился в квартире Лили Брик в Водопьяном переулке, то потом, после того как Брики оттуда съехали, он мог переместиться вместе с ними в их новую квартиру. А именно – в Гендриковский переулок. Брики и Маяковский поселились там четыре года спустя. – А этот переулок до сих пор существует? – Да, но называется по-другому. – Как? Дьякон улыбнулся. – Угадайте. – Неужели переулок Маяковского? – В точку! А в бывшей квартире Бриков теперь Музей-квартира Маяковского. У вас завтра… часов, скажем, в двенадцать… есть дела? – Есть, но ради похода в музей я готова их отложить. С детства обожала музеи, – с усмешкой прибавила Марго и передернула плечами. – А чем мне заняться сегодня вечером? Дьякон, погруженный в свои мысли, не заметил лукавого огонька, засветившегося в глазах журналистки, когда она произносила эти слова. – Нам нужно побольше разузнать о поэме, – сказал он. – И найти ответ на главный вопрос: почему Маяковский в рождественскую ночь был не с Лилей? Что заставило его уйти из дома? Вот этим вы и можете заняться сегодня вечером. Побродите по Интернету, поищите информацию. Взгляд журналистки слегка похолодел. – А что насчет таинственных негативов Родченко? – спросила она сухо. – Я попробую про них что-нибудь разузнать, – ответил дьякон. – Я близко знаком с директором Дома фотографии Ольгой Орловой. Через месяц открывается выставка работ Родченко. Нанесу ей визит, побеседую. Нам надо спешить. Времени очень мало. – Вы уже говорили, – сухо сказала Марго. – Это из-за вашей поездки в Париж. Отец Андрей покачал головой: – Не только. Нам нужно раскрыть это дело до того, как «специальный человек» убьет еще кого-нибудь. – Думаете, он не остановится на одном убийстве? – Уверен, что не остановится. Марго нахмурила лоб. – Вы так и не сказали, как называется поэма Маяковского, которую вы тут цитировали? – «Про это», – ответил дьякон. – Она называется «Про это». – Про что – «про это»? Дьякон допил вино, поставил опустевший бокал на стол, вытер рот салфеткой и ответил: – Это не совсем понятно. Кстати, первая глава поэмы так и называется – «Про что – Про это?». – И как сам Маяковский отвечает на этот вопрос? – Расплывчато. Хотите, прочитаю? – Валяйте. Только без трагических завываний, пожалуйста. Отец Андрей снова взял смартфон, прищурил карие глаза и прочел, на этот раз совершенно спокойным и прозаическим голосом: Эта тема ко мне заявилась гневная, Приказала: «Подать дней удила!» Посмотрела, скривясь, в мое ежедневное И грозой раскидала людей и дела. Эта тема пришла, остальные оттерла И одна безраздельно стала близка. Эта тема ножом подступила к горлу. Молотобоец! От сердца к вискам. Эта тема день истемнила, в темень Колотись – велела – строчками лбов! Имя этой теме… – Любовь, – выдохнула Марго вместе с дымом. Отец Андрей оторвался от смартфона и внимательно на нее посмотрел. – Возможно. Но в поэме на месте ключевого слова стоит лишь многоточие. Марго небрежно пожала плечами. – Ну и что? Дураку понятно, что это любовь. И рифма прекрасная. «Лбов – любовь»! Дьякон поднял руку и потер лоб. – Да, рифма оригинальная, – сказал он, усмехнувшись. – Лучше бы вы срифмовали с моим лбом «любовь», чем связку отмычек. – Что, еще болит? – Немного. Марго небрежно пожала плечами: – Сами виноваты. Скажите спасибо, что я не зашибла вас насмерть. – Она стряхнула с сигареты пепел, посмотрела дьякону в глаза и вдруг спросила: – Куда вы пропали год назад, Берсенев? Отец Андрей отвел глаза. – Это долгая история. – Ничего, я готова послушать. Расскажите. По-прежнему не глядя Марго в глаза, дьякон покачал головой. – Нет, не сейчас. Зрачки Марго сузились. – А когда? – Потом… когда-нибудь. – Наверно, связались с какой-нибудь монашкой, – презрительно предположила Марго. – А потом изменили ей, и она дала вам кадилом по физиономии. Поэтому у вас и шрам на виске. Лицо дьякона вспыхнуло. – Я… – начал было он, но Марго не дала ему договорить. – Ладно, – небрежно сказала она. – Мне не так уж это и интересно. К тому же – «кто старое помянет, тому глаз вон». Будем строить наши отношения на новой базе. Вы как – согласны? – А вы? – прямо спросил отец Андрей. – Я – да, – ответила Марго и вмяла окурок в пепельницу. 6 По дороге домой Марго купила себе еще одну бутылку португальского портвейна. Она решила сделать себе на ночь коктейль. Но потом – после душа, в мохнатом халате, перед включенным телевизором, забравшись с ногами в кресло – передумала и решила выпить бокал чистого. На душе было погано. Встреча с дьяконом пробудила воспоминания, от которых Марго давно уже (так она, по крайней мере, думала) избавилась. Теперь эти воспоминания снова взяли ее измученную душу в оборот и не собирались отпускать. Год назад их отношения, вполне товарищеские, даже дружеские, чуть было не переросли во что-то большее. А потом дьякон пропал. Просто испарился, словно его никогда и не было. Его номера телефонов были заблокированы. И вот прошел год. Марго сидела с ногами в кресле и, обхватив колени, смотрела, как на экране телевизора беззвучно шевелятся рты актеров. С выключенным звуком их игра выглядела еще бездарней. Они были похожи на детей из школьного драмкружка, которые пытаются разыграть на школьной сцене шекспировские страсти. Смешно и глупо. Время от времени Марго подносила к губам бокал с темно-красным «Порто» и делала маленький глоток. «Какие все-таки гады эти мужики, – думала Марго устало и беззлобно. – И зачем они выматывают нам душу? Говорят, что женщины непостоянны. Какие глупости. В сравнении с мужчинами мы просто незыблемые скалы. Говорят, что мы легкомысленны. Но ведь это они носятся по жизни, высунув язык, меняя увлечения, работу, женщин. А потом они пропадают. Казалось бы, навсегда. Но проходит год-два, и они снова появляются в нашей жизни, чтобы снова выматывать из нас душу. Какое скотство… Господи, и зачем ты только создал этих проклятых мужчин?» |