Онлайн книга «Белое станет черным»
|
Марго усмехнулась. – А я и сейчас его не оправдываю. Но история-то темная. Что там на самом деле произошло – одному богу известно. – Марго немного помолчала, словно колебалась: рассказывать – не рассказывать, и все-таки решила рассказать. – Я перечитала поэму «Про это». И обратила внимание на несколько любопытных четверостиший. – Марго небрежно пожала плечами, скрывая волнение. – Скорее всего это полная чепуха, но… Отец Андрей терпеливо ждал. – Да нет, – сказала Марго, – это точно полная чепуха. – Может, вы перестанете кокетничать и прочтете мне эти строки? – предложил дьякон. Марго фыркнула. – Пожалуйста, раз вы просите. – Она поискала в стопке нужный листок, вынула его и, прищурив зеленые глаза, прочла: Это – спаситель! Вид Иисуса! Спокойный и добрый, венчанный в луне. Он ближе. Лицо молодое безусо. Совсем не Исус. Нежней. Юней. Он ближе стал, он стал комсомольцем. Без шапки и шубы. Обмотки и френч. То сложит руки, будто молится. То машет, будто на митинге речь. Вата – снег. Мальчишка шел по вате. Вата в золоте – чего уж пошловатей? Но такая грусть, что стой и грустью ранься! Расплывайся в процыганенном романсе! Марго оторвала взгляд от листка и с вызовом посмотрела на дьякона. – Ну? Отец Андрей подумал и ответил честно: – Возможно, в этом есть смысл, но я пока ничего не понял. Какой-то юноша во френче, без шапки и шубы, идет по снегу. И при этом размахивает руками. Возможно, юноше грустно. И что с того? – Мужчины, – усмехнулась Марго. – Ну, хорошо. Слушайте дальше. И она снова уткнула взгляд в листок. Мальчик шел, в закат глаза уставя. Был закат непревзойдимо желт. Даже снег желтел в Тверской заставе. Ничего не видя, мальчик шел. Был вором-ветром мальчишка обыскан. Попала ветру мальчишки записка. Стал ветер Петровскому парку звонить: – Прощайте… Кончаю… Прошу не винить… – Ну? – снова спросила Марго, поднимая взгляд на дьякона, на этот раз еще требовательнее. Дьякон растерянно пожал плечами. – Если я правильно понял, юноша собрался покончить жизнь самоубийством. А в записке попросил никого в этом не винить. Так? – Верно, – кивнула Марго. – Но что это за юноша? Где его встретил Маяковский? И почему о нем написал? Отец Андрей поскреб ногтем переносицу. – Не слишком ли буквально вы понимаете эти строки? – усомнился он. Марго вцепилась пальцами в кромку стола и подалась вперед. Глаза ее возмущенно пылали. – «А был ли мальчик?» – так вы хотели сказать? Пошляк в рясе, вот вы кто! Да неужели вы не понимаете, что это не просто образ! Это реальный, живой юноша! – Да с чего вы это взяли? – начал горячиться и дьякон. Марго вскинула брови и взвилась над отцом Андреем, подобно орлице, собираясь обрушиться на него всей тяжестью своих непререкаемых доводов, но вместо этого лишь тяжело выдохнула, обмякла и снова утвердилась на стуле. – Я не знаю, как вам объяснить, – сказала она. – Нужно быть женщиной, чтобы это понять. Это не здесь… – Марго ткнула себя пальцем в лоб. – А вот здесь! – она приложила руку к груди. Дьякон проследил за ее рукой и едва заметно улыбнулся. – Хватит ухмыляться! – вспылила Марго. – И перестаньте пялиться на мою грудь! Дьякон поспешно отвел взгляд. – Ваша решимость в отстаивании своей точки зрения мне нравится, – сказал он. – Но вынужден вас разочаровать. В тексте поэмы несколькими строками ниже говорится буквально следующее: До чего ж на меня похож! Просто ужас. Юноша курточку стягивать стал. Может ли быть человеку хуже – семь лет он вот в это же смотрит с моста. – Вы что, выучили поэму наизусть? – недоверчиво спросила Марго. – Почти, – ответил отец Андрей. – Я перечитывал ее весь вчерашний вечер. Марго заглянула в листок и пробежала взглядом по стихам. – Между прочим, переврали несколько слов, – сказала она. – Может быть, – согласился дьякон. – Но суть не переврал. В стихах описывается не какой-то там посторонний юноша, которого Маяковский встретил на улице. Это сам Маяковский, только семь лет назад, когда он пытался покончить жизнь самоубийством, бросившись с моста в Неву. Маяковский в этих стихах пишет исключительно о себе. Марго нервно пожевала губы. – Да? – мрачно сказала она. – Да, – кивнул дьякон. – Все-то вы знаете, батюшка, – Марго невесело усмехнулась. – Ничем вас не удивишь. – Просто нужно внимательней читать текст. Повисла пауза. Затем Марго резко встала с места, отшвырнув стул. – Знаете что, дьякон? – проговорила она клокочущим голосом. – Идите к черту с вашими нравоучениями! И Маяковского с собой прихватите – за компанию! Марго схватила со стула сумку, повернулась и быстро зашагала к выходу. Отец Андрей две секунды сидел как пришибленный. Потом тоже вскочил и заспешил за Марго, но на его пути возник официант. Он зловеще взмахнул подносом и рявкнул: – Куда-а! А деньги! – Вот! – крикнул дьякон, сунув ему в руку первую попавшуюся купюру. Официант, все еще полный решимости остановить «халявщика», мельком глянул на купюру, да так и остался стоять с поднятым, словно для удара, подносом и раскрытым ртом. Потом воровато оглянулся по сторонам, сунул купюру в задний карман брюк и засеменил к барной стойке. 4 – Марго! – окликнул дьякон стремительно удаляющуюся журналистку. – Марго, да остановитесь же вы! Марго бросила через плечо холодный, насмешливый взгляд. – Кто это там говорит? – сардонически воскликнула она. – Господин Всезнайка? Шерлок Холмс в рясе? Идите своей дорогой! – Вы меня неправильно поняли. Вернее – я не так выразился. – Отец Андрей нагнал журналистку и мягко взял ее за руку. – Ну что я должен сделать, чтобы вы меня простили? Марго остановилась. Прищурила глаза, стрельнула взглядом вокруг и показала пальцем на памятник Карлу Марксу. – Видите этот памятник? Заберитесь на постамент и трижды прокукарекайте! – То есть… – То и есть! – отрезала Марго. Несколько секунд отец Андрей смотрел ей в глаза, словно проверял, не шутит ли, но Марго была непреклонна. Дьякон повернулся и, вздохнув, побрел к памятнику. Марго недоверчиво и насмешливо смотрела ему вслед. Чем ближе он подходил к памятнику, тем тревожнее становился ее взгляд. Наконец Марго не выдержала и окликнула дьякона: |