Онлайн книга «Кольцо с тремя амурами»
– Но как оно попало сюда? – не сдержалась Дайнека. – У меня есть на этот счет кое-какие соображения, – произнес Вешкин. – Чтобы ты поняла, начну немного издалека. В 1990 году вышел номер журнала «Огонек» со статьей «Страсти по Филонову», где говорилось о том, что в середине восьмидесятых в каталоге новых закупок музея Помпиду в Париже появились семь рисунков знаменитого художника Павла Филонова. Те же рисунки хранились в Питере, в Русском музее. В ходе проверки выяснилось, что в Русском музее – копии. – Получается, рисунки скопировали, а подлинники украли и продали во Францию? – вмешалась Дайнека. – Именно так. По факту подмены и хищения в том же девяностом году завели уголовное дело. Примерно в то же время было возбуждено еще несколько дел. Счетная палата в ходе выборочной проверки запасников Эрмитажа выявила недостачу. Из пятидесяти выбранных наугад единиц хранения на месте оказалось только три… – Чудовищно! – изумилась она. – Выяснилось, что многие экспонаты были утрачены в ходе выездных выставок. Некоторые картины просто вырезали из подрамников. Такие кражи имели место и в Историческом музее в Москве, и в Музее истории Петербурга. Многое из того, о чем я рассказал, происходило в начале восьмидесятых, но факты этих хищений были установлены позже. – Ты упомянул о запасниках, значит, похищенные предметы искусства хранились там? – Именно так, – ответил Сергей. – Дело в том, что в запасниках музеев хранится колоссальное количество экспонатов. Частных коллекционеров в советские времена почти не было. Музейные запасники разрослись до гигантских размеров. Если учесть, что в залах демонстрируется только пять процентов собранных экспонатов, остальные девяносто пять – под замком. Ты только представь: в Эрмитаже хранится около трех миллионов экспонатов! Если посчитать, получается – сто пятьдесят тысяч демонстрируется, остальные два миллиона восемьсот пятьдесят тысяч – в запасниках. И если бы кто-то вдруг решил проверить их все, работа заняла бы около ста лет… – Ну а если проверить картины на подлинность? – спросила Дайнека. – Тогда – полный трындец. Я даже не знаю, сколько поколений экспертов трудились бы над этим заданием. – Хорошо, – сказала она. – При чем здесь наше кольцо? – Это, я бы сказал, малю-ю-юсенькая вершинка огромного айсберга. Уголовные дела, о которых я говорил, закончились ничем. Многие из них были прекращены за давностью лет. Участники хищений и подмен смогли избежать наказания. Но мне удалось порыться в материалах. И вот что я обнаружил: в каждом из них фигурирует некто Киреев Николай Николаевич. – Бандит? – предположила Дайнека. – Нет, – возразил Вешкин и не без удовольствия сообщил: – Генерал КГБ. – Разве такое могло быть в советские времена? – Бывало, – коротко обронил он. – Из показаний свидетелей становится ясно: этот человек держал в руках все нити подмен и хищений. А значит, все ценности попадали к нему и к тем, кто был с ним в сговоре. С его подачи была проведена кампания по передаче предметов искусства народу. Из запасников именитых музеев извлекались экспонаты и целыми коллекциями передавались провинциальным музеям. Надеюсь, ты понимаешь, до народа они не дошли. А дальше – попробуй пораскинуть мозгами. Первые попытки реализации украденных ценностей обернулись провалом (вспомни рисунки Филонова) и могли спровоцировать массированные проверки… – Думаю, Киреев и компания решили все это на время припрятать… – предположила Дайнека. – Та-а-ак, – одобрил ее Сергей. – Теперь подумай куда. – За границу. – А как вывозить? В чемоданах? Кольца на руках, брошки на кофточках? Ты хоть представляешь, о каких объемах идет речь? – Ну хорошо, тогда – куда-нибудь подальше. – Как насчет Сибирского подземелья? – быстро спросил Вешкин. – Ты… – У нее пересохло в горле. – Ты думаешь, все эти ценности отправили в Железноборск? – И спрятали в подземных хранилищах. Куда уж надежней. Дайнека решительно заявила: – Это полнейший бред! Ты сам слышишь, что говоришь? – Слышу, – спокойно ответил Сергей. – А теперь послушай и ты. Помнишь, ты просила меня узнать, кто такой Роев Олег Семенович тысяча девятьсот пятидесятого года рождения? – Ну… Неужели узнал? – Узнал. А когда узнал, сделал выводы, которые ты назвала бредом. – То есть? – Дело в том, что Роев имел звание майора КГБ и был приемным сыном генерала Киреева. Помолчав, Дайнека хрипло спросила: – Того самого? – Того, который затеял всю эту вакханалию. Я говорил с одним стариком, который знал их обоих. Кстати, он был другом Роева и учился с ним в военном училище. – И что? – Старик рассказал, что в училище Роев пришел из детского дома. Киреев усыновил его, когда ему исполнилось тринадцать, однако отчества не сменил и фамилии своей не дал. Роев был словно волчонок – резкий, жесткий, бескомпромиссный. О таких говорят: договориться с ним невозможно, можно только убить. Даже повзрослев, Роев не изменился. Он не умел уступать, все в жизни делил на черное и белое, без вариантов. – Какие отношения у него были с приемным отцом? – поинтересовалась Дайнека. – Роев был ему предан. – Старик так и сказал? – Именно так: предан до мозга костей. – Думаешь, в благодарность за усыновление? – Не знаю, – сказал Вешкин. – И вот тебе последний факт: в министерстве я нашел следы отгрузок в хранилище № 20. В документах груз называли технологическим оборудованием. – Понимаешь, – Дайнека задумалась над тем, как объяснить. – Роев отправил все, что было в хранилище, в адрес несуществующего получателя. – И неудивительно. Возможно, это было частью плана Киреева. – Если бы не два «но», – возразила она. – А именно? – Во-первых, зачем было везти эти ценности так далеко только для того, чтобы через несколько месяцев перепрятать в другое место. И во-вторых… Почему Роев себя убил? Скажешь, его смерть – часть зловещего плана? – Не удивлюсь, – мрачно подтвердил Вешкин. – Роев оказался заложником ситуации: никаких связей, никакого общения, никаких объяснений… – Хочешь сказать, что Киреев велел убить приемного сына? – Почему нет? Я тебе сказал, что это Роев был ему предан, а не наоборот. Не исключаю, что Киреев просто его использовал. Дайнека понизила голос и почти прошептала в трубку: – Послушай, как думаешь, какие ценности сюда присылали? – Я не думаю, а знаю, – сказал Сергей. – Видел перечни похищенных экспонатов. Ну, во-первых, ювелирные украшения, это ясно хотя бы по тому, что там было кольцо княгини Волконской. Кроме того, подлинные картины Рафаэля, Рубенса, Рембрандта, Эль Греко. Старинные иконы на дереве, серебряная посуда и обеденные приборы, золотая церковная утварь, часы, портсигары, оклады икон, украшенные драгоценными камнями, изделия Фаберже… |