Онлайн книга «Золотые ласточки Картье»
|
– Что, страшная? – сиплым голосом поинтересовалась девица, размазывая по лицу остатки макияжа. – Нет, – ответил Витюша и понял, что правду сказал. – Врешь. – Нет. Вот, возьми, – Он протянул платок, и девица приняла. – Мороженого хочешь? – Я? – Ты, конечно. – Мороженого? – она уставилась на Витюшу, словно он предложил что-то неприличное. – Мороженого. Здесь неподалеку кафешка есть. Очень приличное мороженое… и еще кофе. Кофе с мороженым очень вкусно. – А… сестра твоя? – Моя сестра от меня никуда не денется. – Это уж точно, – девица мазнула ладонью по распухшему носу и представилась: – Ника. Вероника, но все меня Никой зовут… и ты зови. – Виктор. – Витька… слушай, Витька, ты не обижайся, но я не в настроении. – Заметил, – отпускать упрямую девицу Витюше не хотелось. – Но мороженое удивительным образом способно повышать настроение девушкам. – Не отстанешь? Витюша пожал плечами: нет. Прежде за собой он не замечал этакой настойчивости, напротив, в отношениях с девушками Витюша был даже робок, но тут он осознал, что если просто уйдет, то больше никогда не встретится с ней. Ника сдалась. Тот поход в кафе был неудачным. Она ела мороженое и молчала. Витюша тоже молчал, любуясь женщиной, которую возьмет в жены. Откуда появилась эта мысль, он не знал, но она была логична и правильна. – Анька не говорила, что у нее брат имеется, – Ника облизала ложечку. – А кофе здесь поганый. – Зато мороженое ничего. Что до Анны, то… у нас разные отцы. До недавнего времени я вообще не знал о сестре. – А узнал откуда? – Она меня сама нашла. – И что ей от тебя понадобилось? Не обижайся, конечно, может, ты ее офигенно любишь, но Анька – стерва… И в острый приступ родственной любви я не поверю. – Я ее к поступлению готовил. – Бесплатный репетитор? Витюша пожал плечами. С него не убыло, да и не хотелось ему о сестре разговаривать. – Расскажи о себе. – Родилась, училась… едва не женилась. – Девушки замуж выходят, – поправил Витюша. – Ага, точно… выходят, если берут, а бывает, что и берут, да только за такого козла идти – себя не уважать. Я вот себя уважаю… – Заметно. Тот разговор все длился и длился. И было еще мороженое и кофе, которое Ника неизменно называла дрянным, но все одно пила. Эта встреча стала первой. На вторую Ника не соглашалась долго, а к третьей поняла, что сама влюблена. И это чувство разительно отличалось от того, которое Ника испытывала к Гарику. Да, Гарик ей нравился, и обида не отпускала, но без Витюши дальнейшую свою жизнь она не представляла. Единственное, что смущало, – это Анна. – Ты очень любишь сестру? – спросила она как-то. В парке. Или на набережной. Или на крыше старой девятиэтажки, которую уже определили под снос, но она так и стояла год за годом. На крыше поселились голуби и старый кот, и пахло здесь вовсе не битумом, а заодно виден был весь город, точно на ладони. – Люблю, – ответил Витюша. – Она моя сестра. – Она у меня жениха увела. – И хорошо. Потому что если бы у тебя был жених, мне пришлось бы сложнее. С этой точки зрения Ника вопрос не рассматривала. – Она стерва. – Она – обыкновенная девчонка, которая пытается устроиться в жизни. – За счет других? – А ты никогда и ничего не делала за счет других? – тихо спросил Витюша. И Ника разозлилась. Да какое право имеет он выговаривать ей? Что она делала – это не имеет значения! Потому что Ника поступала правильно… и так, как хотела, и вообще ей до других дела нет. Анна же стерва… Слово за слово, и вспыхнула ссора. У Ники вовсе характер был неустойчивый, взрывной. И сама она не заметила, как стала кричать на Витюшу, обвиняя… да проще сказать, в чем она его не обвинила. – Успокойся, – сказал Витюша, глядя в глаза. – Ты ведешь себя как хабалка. – Кто?! – Хабалка, – он повторил это спокойно. И встал. – Я, пожалуй, пойду. И ушел. Его не было три дня. Всего-то три дня… или целых три. Это время показалось Нике вечностью. Она ждала звонка. Или встречи. Думала, что вот сейчас выйдет из института и увидит его, вот там, на лавочке под старой липой. Витюша там ее встречал… или на остановке… или у подъезда. Обязательно увидит, потому что Витюша ее не бросил. А он все не появлялся и не появлялся. Первой подошла Анна. Села рядом на паре, чего никогда прежде не делала. – Ты еще злишься на моего братца? – поинтересовалась она. – А тебе какое дело? Ника не злилась, скорее уж тосковала. Ей не хватало Витюшиного присутствия рядом, спокойствия его, тихого голоса… И просто понимания, что, что бы ни случилось, он поможет. – Никакого вообще-то, – Анна открыла тетрадь и уткнулась в нее носом. – Но ты Витюше нравишься. Не знаю, почему. Как по мне – ты стерва… – А сама-то? Неожиданно признание Анны, которое должно было бы разозлить, Нику рассмешило. Это ее и стервой называют? – Я просто выживаю, – Анна посмотрела в глаза. – У тебя есть родители, которые за тебя всех порвут. а я – сама по себе. – А Витюша? – Мы слишком разные. Он хороший, добрый, но слабый. Честно говоря, я бы с таким не стала связываться. – Он об этой оценке знает? – Ну… я вслух не озвучивала, но Витюша относительно себя иллюзий не питает, – Анна отвернулась и до конца лекции больше не заговаривала, оставив Нику мучиться вопросом: просить о помощи или нет. Унизительно. И обидно. Почему Витюша допустил, чтобы Анна… он ведь знает, как Ника к ней относится. А теперь вот… без посредника не обойтись, но Анна – последний человек, которого Ника попросит о помощи. А если не попросит, то… …в конце концов найдет Ника другого ухажера, менее трепетного и желательно без сестер в анамнезе. Только от мысли, что она больше никогда Витюшу не увидит, становилось тошно. В глазах темнело. – Скажи, – Ника старалась не смотреть на Анну, – что я не злюсь… и вообще… буду рада его видеть. – Скажу, – Анна убрала тетрадь в сумку. А сумка отвратная, полотняная торбочка с идиотской аппликацией. – Но что мне за это будет? – Моей вечной благодарности недостаточно? |