Онлайн книга «Золотые ласточки Картье»
|
– Шучу я, шучу, Никуша, – хохотнул толстяк, вытирая щеки платком. – Я ж тоже не дурак, жену выбирать надобно осторожно, с оглядочкой… а то так женишься, а спустя месяц-другой и в петлю… – На что ты намекаешь?! – Ни на что. Не намекаю я, а ситуацию обрисовываю… – Обрисовывай свою ситуацию в каком-нибудь другом месте, – Никуша повернулась к толстяку спиной, и спина эта выражала крайнюю степень негодования. – Зря ты так, – произнес Пашка. – Нам с тобой дружить выгодно… Никуша только плечом дернула, если и хотела она что-то ответить, то не успела: к перрону подкатил крохотный ярко-красный «Матиз», из которого выпорхнула преочаровательная девушка. Это поначалу Софья приняла ее за девушку, но, присмотревшись, поняла, что ошиблась: владелице «Матиза» было явно слегка за тридцать. Но выглядела она чудесно. Изящная, хрупкая, и платье из какой-то невероятно легкой ткани лишь подчеркивало эту ее хрупкость. – Еще большая стерва, – прокомментировала Лялька и, протянув пакет, поинтересовалась: – Орешки будешь? – Буду, конечно. – Ба! Какие люди! – громко воскликнул Пашка, но обнимать хрупкую брюнетку не стал, напротив, руки за спину спрятал. – Маргоша! Тебя-то каким ветром занесло? – Полагаю, что тем самым, которым и тебя, дорогой Пашенька, – Марго подставила щечку, которую Ника поцеловала. – Я в игре… и надеюсь, вы понимаете, что играть собираюсь по-крупному… – Намекаешь, чтобы не лезли? – Никуша отступила к самому краю перрона. – Почему намекаю? Прямо говорю. Хозяин – мой. – Она его убьет, сожрет, а голову на стену повесит, – постановила Лялька, и Софье стало очень-очень жаль неизвестного хозяина виллы «Белый конь», который, верно, сам мнит себя охотником. Маргоша вытащила из ридикюля крохотное зеркальце: – Пашка, будь добр, займись багажом, а я машину отгоню. Боже мой, Никуша, ты снова на себя этот ужас натянула! Ну сколько можно повторять, что тебе категорически не идет этот фасон! Ты в нем похожа на швабру в тюле… и куртка… Куртку Маргоша пощупала. – Если уж решила приобрести кожаную вещь, то будь добра раскошелиться на приличную марку, а не на это… убожество… – Маргоша, а ты так и не научилась разбираться в приличных вещах… Не всегда лэйбл означает качество. – Может, – Софья вдруг представила, что следующие две недели она проведет в компании этих двух дамочек, – все-таки домой? – Неа, – Лялька была настроена более оптимистично. – Теперь – ни за что! – Почему? – По кочану. Должна же я этой стерве нос утереть? Софья вздохнула и промолчала. – Маргоша! Как я счастлив тебя видеть… – следующий участник подошел пешком. – И Ника тут… и Пашка… прямо встреча выпускников получается! Был он худ и вида болезненного, с желтоватой кожей, которая на шее обвисла некрасивою складкой, с крупным узкогубым ртом и острым подбородком, с волосами пегими и залысинами. – Красавчик, – прокомментировала Лялька. – Я начинаю думать, что нас кинули… или, точнее, сунули в мешок со змеями, причем хорошо знакомыми друг с другом змеями. – Ой! Это вы! Маргошечка, ты совсем не изменилась! – Полная женщина волокла чемодан на колесах, колесики были маленькими и то и дело застревали на стыках плитки. Тогда женщина останавливалась, дергала ручку чемодана. Розового. И платье на ней тоже было розовым, ярким, щедро усыпанным стразами, которые на ярком солнце переливались и слепили. Розовые бантики украшали прическу. И балетки женщины. – В отличие от тебя, Машка, – отозвалась Маргоша, окидывая новую потенциальную соперницу взглядом. И надо полагать, увиденное Маргошу успокоило. – Нельзя же столько жрать! – А я не жру! – Маша остановилась. – Это все гормоны! После родов! Господи, ты бы знала, до чего тяжело… – Опять за свое… – скривился Толик. – Этой вечно все тяжело! – Зато тебе легко! – Голос Маши сорвался на визг. – Небось как по гостям раскатывать, так время есть, а как с детьми посидеть, так он вечно занят! – Я работаю в отличие от некоторых! – И я работаю! Но я еще и детей воспитываю! Господи, Маргошенька, если бы ты знала… – Маша всплеснула руками и обняла брюнетку. – А ты все хорошеешь! Такая стройненькая… Как я тебе завидую… – Не завидуй, Машка, мужики – не собаки, на кости не бросаются, – сказал высокий парень в спортивном костюме. – Ой! Артемка! – Машка с визгом повисла у него на шее, расцеловала в обе щеки, оставив на щеках этих следы розовой помады. – И ты тут! – Все тут! – весело ответил Артемка. – И это само по себе подозрительно… Ну что, красавицы, готовы ко встрече с прошлым? Маргоша фыркнула, Ника достала часы, сделав вид, что ничего, кроме них, ее-то и не интересует… – А ты все шутишь, – заметил Пашка. – Шучу. Что еще делать-то? Слышал, у тебя неприятности… – У кого их нет. – У всех есть, – Толик обошел Артема стороной, и надо сказать, что глядел на него крайне недружелюбно. – Вот только у одних – обыкновенные, жизненные… а другие… – Если намекаешь, что я кидала, то прямо скажи. Артем улыбался, но от улыбки его Софье сделалось крайне неуютно. – Не кидала. Мошенник. – Суд меня оправдал. Обстоятельства непреодолимой силы… – Ага, людям скажи, которых ты без денег оставил. – Я? Помилуй, Толик, я ж никого не заставлял в пирамиду вкладываться. Я и сам, если можно так выразиться, потерпевший… И вообще, в нынешнем мире, по-моему, дураков таких, чтобы пирамидам верить, не осталось, а если остались, то этих дураков учить надобно. Так что если думаешь, что я оправдываться стану, то фиг тебе… – Интересная личность, – Лялька нахмурилась. Мошенников она недолюбливала, особенно после того, как без первой зарплаты осталась. Софья кивнула: тут, куда ни глянь, интересные личности, а главное – что явно друг с другом знакомые… – Ну что, идем? – Лялька подхватила чемодан. – А то ведь без нас уедут… Софья не расстроилась бы. – Здрасьте всем! – крикнула Лялька издали. – А вы тоже на виллу, да? Нам Регина Васильевна говорила, что нас много будет! Я Ольга, но можно просто Лялькой звать! А это – Сонька, только она не любит, когда к ней так, поэтому лучше, если Софьей… Встретили их взглядами оценивающими и лишенными даже толики дружелюбия. Софья поежилась, остро осознавая собственное несовершенство. А Марго с Никой лишь плечами пожали: в новоприбывших соперниц они не видели… – Сонька – бухгалтер… не главный, но старший, в чем разница – не спрашивайте, не скажу, – Лялька устроилась на лавке и, болтая ногами, продолжала говорить. И наверное, следовало бы ее одернуть, Софья не любила, когда о ней рассказывали незнакомым людям, хотя, конечно, никакой такой особо секретной информации Лялька не выдавала, но… |