
Онлайн книга «Последний идол»
Вера Александровна. Можешь говорить теперь что угодно, но мы всегда хотели вам, своим детям, добра. Виктор. О, вот в этом я не сомневаюсь!.. В том-то и ужас, что вы хотите только добра! А вы хоть знаете, в чем оно заключается? Что это такое? Входит Тася с коробкой в руках. Она чуть моложе Веры. Из тех женщин, что постоянно озабочены каким-то неотложным делом, поглощены им и потому на все остальное переключаются с трудом, хотя это могут быть вещи несоизмеримо более важные. Поэтому объяснить, доказать что-либо ей очень тяжело — в это время она все равно занята своими соображениями. Тася(озабоченно). Ну вот, книги все сложила… А Максима так до сих пор нет? Вот паршивец! Никогда вовремя не придет. Даже на свою свадьбу опоздал… Я тогда начну посуду складывать…. Вера Александровна. Тасенька, дорогая, спасибо. Что бы мы без тебя делали! Отдохни. Ты и так уже все собрала, пока я тут… Тася. Веруня, дорогая, мне нетрудно. Пойду займусь посудой. Тася уходит. Виктор(негромко). А ее ты зачем сюда притащила? Без нее бы не обошлись! Вера Александровна(тоже шепотом). А что я могла сделать? Ты же ее знаешь! Заладила: я поеду с тобой, я обязана быть рядом, в такую минуту… Что я могла сделать? Это наши самые старинные друзья… Других уже не осталось… Виктор. Потому и не хочется перед ними душу выворачивать. Зачем? Вера Александровна(как бы не слыша его). Геннадий Алексеевич столько лет проработал с твоим отцом… Виктор. Я знаю — друг и соратник. Одно слово — дядя Гена! Я все знаю. Но все равно они чужие люди! И выворачивать перед ними свою требуху, выглядеть жалкими неудачниками… Зачем тебе это? Вера Александровна. А для меня они — не чужие люди. Они хотя бы помнят, кто был твой отец… И столько хорошего он для них сделал… Виктормашет рукой. Вера Александровна. И потом ты сам все время говоришь: быстрее, быстрее, скоро машина придет! А она вон, как пчелка с самого утра крутится… Виктор(молчит, потом с неожиданным смехом). Мать, да ты, я смотрю, — эксплуататор! Капиталистический хищник. Вера Александровна. Как же — нашел хищника! Виктор(продолжает смеяться). Не просто хищник, а еще и циничный… Вера Александровна(с невольной улыбкой). О-о-о… Если бы все были такими циниками… Входит Тася с ящиком. С удивлением смотрит на них. Тася. Смеетесь? Виктор. Кто смеется? Этот смех у нас стоном зовется… Виктор уходит, подмигнув матери. Тася и Вера Александровна смотрят друг на друга. Тася начинает плакать. Тася. Как тяжело, как несправедливо все! Как я тебя понимаю! Если с Геннадием Алексеевичем что-то случится, я не смогу жить. У тебя хотя бы дети, а я останусь одна… Вера Александровна(вяло). Не надо об этом думать. Зачем? Тася. Я уже какую ночь не сплю… Вера Александровна(в отчаянии). Господи, и так голова кругом, а тут ты еще плачешь. Не надо. Тася(всхлипывая). Тебе хорошо говорить… Вера Александровна. Да, мне как раз хорошо! Просто лучше всех! Тася(с непонятной увлеченностью своей мыслью). Тебе хорошо, потому что ты — права. Тебе мучаться не надо. Тебе тяжело, но тебя все жалеют, потому что ты — жертва. И это всем понятно. Никому ничего не надо объяснять, доказывать… Вера. Что ты говоришь? Я ничего не понимаю… Тася(упорно). Жертвам всегда сочувствуют, их жалеют. Им есть, чем утешаться… Вера. Какое счастье — тебя все жалеют! Умереть можно от такого счастья! Повеситься! Звонит телефон. Раз, другой. Тася всхлипывает, Вера молчит, погруженная в свои мысли. Спускается по лестнице Виктор, хватает трубку и тут же кладет — звучат длинные гудки. Виктор. Вы что, трубку снять не можете? Тася, хлюпнув носом, уходит с коробкой в руках. Виктор. Что это с ней? Вера Александровна. Не знаю, вдруг стала молоть какую-то ерунду. Что нам хорошо, потому что мы жертвы и нас все жалеют… Представляешь себе? В дверях появляется Неволин, стучит костяшками пальцев в дверь и откашливается. Вера Александровна и Виктор оборачиваются к нему. Вера Александровна. Вот он и приехал. Я же говорила! Неволин. Здравствуйте, Вера Александровна. Привет, Виктор… Виктор. Здорово, Неволин. А где твой друг? Вера Александровна. Да, а где Максим? Неволин. Он будет позже. Во всяком случае он мне так сказал… Мы договорились встретиться на вокзале, но он позвонил и сказал, что задерживается и чтобы я ехал сам, он подъедет позже… Вот я и приехал. Готов помогать. Что надо делать? Виктор(зло). Я так и знал! Ну, здорово, Неволин. Дружки у тебя те еще! Неволин. Какие есть. Виктор(оборачиваясь к матери). Спорим, он вообще не приедет? Или появится, когда уже все будет сделано?.. Вера Александровна. Глупости! Он сейчас будет… Виктор. Да что с тобой говорить! Виктор берет ломик и по лестнице поднимается наверх. Вера Александровна и Неволин остаются вдвоем. Вера Александровна(подходит к окну). Знаете, Игорь, моя мама несколько лет просидела в кресле у этого окна. Она уже не могла ходить, как говорится, обезножела… Вы ее помните? Неволин. Галину Евграфовну? Нет… Я ее уже не застал. Вера Александровна. Странно, а я думала, вы появились у нас в доме, когда она была еще жива… Так вот один раз она сказала мне: «Смотри, как раскачиваются сосны под ветром — как маятник. Отмеряют мою жизнь». А теперь они отмерили и мою. Почему-то здесь вдруг все стало другое… Даже эти сосны. Даже воздух… Виктор называет меня ненормальной. Может, я действительно просто схожу с ума? Как вы считаете, я уже окончательно похожа на сумасшедшую? Вам со стороны виднее, мы не виделись столько лет… Неволин. Три года. Вера Александровна. Три года. А Николай Николаевич умер семь лет назад… Вы же теперь живете за границей? Неволин. Да. В Германии. Работаю в университете. Вера Александровна. И как вам там? Нравится? Неволин. По-разному. |