Книга Дорога любви, страница 52 – Эйна Ли

Захваченная врасплох этим агрессивным приветствием, Роури начала защищаться:

– Я езжу здесь с самого детства. Эта дорога совершенно безопасна. Индейцы никогда не подходят к городу так близко.

– Когда подойдут, будет поздно, – проворчал Томас. – Обещай мне, что этого больше не повторится.

Она сердито взглянула на него:

– Я не ребенок, Томас, и прекрасно знаю эти места. Здесь я в совершенной безопасности.

– У тебя короткая память. Когда я встретил тебя, ты спасала свою жизнь.

Роури привстала в стременах и, повернувшись к нему, решительно ответила:

– Я уже давно выросла, Томас, и могу сама о себе позаботиться. – Опустившись в седло, она ударила лошадь по бокам, и та сразу перешла в галоп.

Томас развернулся и последовал за ней. – Почему ты сходишь с ума? – спросил он, поравнявшись с Роури.

– У меня есть отец, и я не хочу второго. Впрочем, мне, наверное, следует радоваться. Хоть один раз ты подумал обо мне, а не о своих пациентах.

– И ты предприняла эту выходку, чтобы привлечь мое внимание?

– Ты просто смешон, Томас. Как я могла знать, когда ты вернешься?

Томас вырвал у нее поводья и остановил ее лошадь.

– Я волновался о тебе. Что в этом смешного?

– Наверное, ничего. Но я не понимаю, с чего ты решил, что я буду рисковать жизнью, да еще неизвестно ради чего.

– Ну, твои поступки иногда непредсказуемы.

– Как, например, то, что я вышла за тебя, – огрызнулась она.

– Уверен, что ты так не думаешь, Роури, – сказал он, удивляясь про себя, как все эти оскорбительные замечания цепляются друг за друга и как трудно остановить их поток.

Их перепалку прервал звук выстрела.

– Оставайся здесь, Роури, я проверю, в чем дело, – крикнул Томас.

Выхватив из кобуры «кольт», он направил лошадь вверх по склону. Но тут же остановился, потому что услышал за спиной стук копыт.

– Черт побери, Роури, я сказал тебе ждать внизу.

– В следующий раз, – выдохнула она, и ее лошадь пронеслась мимо.

Поднявшись на холм, они увидели Коллахена и его людей, которые держали двух индейцев. При появлении Роури и Томаса они все повернулись к ним. Этим моментом воспользовался один индеец, который вырвался из державших его рук и бросился в лес. Коллахен немедленно поднял свое ружье и прицелился.

– Коллахен, стой! – выкрикнул Томас.

Но владелец ранчо его проигнорировал. Он нажал на спусковой крючок, и индеец покатился по земле.

Томас мгновенно слез с лошади и бросился к лежащей на земле фигуре, но помощь врача уже не требовалась. После краткого осмотра он покачал головой и поднялся.

– Он мертв. – И Томас с гневом посмотрел на владельца ранчо: – Совсем еще мальчик. И без оружия в руках. Вы убили его в спину.

– Он пытался убежать, – прорычал Коллахен.

– Любой из всадников мог его догнать, – возразил Томас. – Что этот парень сделал плохого?

– Здесь я задаю вопросы, железнодорожник, – хрипло ответил Коллахен. – Я предупреждал тебя: держись отсюда подальше. Похоже, ты плохо понимаешь уроки.

– Отец, он приехал со мной, – вмешалась Роури, вставая между ними. – Что здесь произошло? – спросила она, пытаясь отвлечь отца от Томаса.

– Поймали этих двух в «Округе Си». Здесь они появились не к добру.

– Но они без оружия, и на них нет боевой раскраски, – заметила она.

– Это не играет роли. Я не хочу, чтобы эти воры и убийцы шныряли по моему ранчо. – Он бросил мрачный взгляд на Томаса. – То же относится и к вам, железнодорожникам. Убирайся.

Томас молча направился к лошади, взобрался на нее и подъехал ко второму индейцу, такому же юному, как и убитый.

– Давай, сынок, взбирайся сзади меня.

– Этот краснокожий останется здесь, пока я с ним не закончу. Ну-ка, вешайте его, парни.

Один из ковбоев стал закидывать веревку на дерево, двое других принялись обматывать веревкой руки мальчика.

– Ты сумасшедший, Коллахен! – выкрикнул Томас. – Вы здесь не закон. И этот парень ни в чем не виноват.

– И не будет виноват никогда, – ухмыльнулся Коллахен. Это – Полная Луна, сын Пятнистого Оленя. Повесив сына вождя индейцев, я преподам им такой урок, что они никогда не появятся в «Округе Си». Сажайте его на лошадь, парни.

Ковбои подняли паренька на лошадь и подвели ее к свисающей петле.

Роури осталось только в изумлении разинуть рот, когда Томас направил свой «кольт» на владельца ранчо.

– Я не позволю тебе это сделать, Коллахен. Немедленно освободи его.

Ковбои замерли, ожидая слов хозяина.

Коллахен ухмыльнулся.

– Ты блефуешь, железнодорожник. У тебя против моих парней нет никаких шансов. Ты не успеешь упасть на землю, как получишь дюжину пуль.

– Может быть. Но я успею сделать один выстрел. Если твоя жизнь стоит жизни этого индейца, скажи мне, – спокойно произнес Томас.

– Что ты привязался, дорожник? Вы, южане, не стеснялись вешать черных, когда вам этого хотелось.

– Это делали не все южане, это делали подонки вроде тебя, и я не думаю, что на Западе все такие же, как ты.

– Если ты меня убьешь, твоя жена тебе этого никогда не простит, – понизил голос Коллахен.

– Мне будет все равно, поскольку я буду мертв.

Роури слушала все это с ужасом. Наконец она собралась с духом.

– Отец, пожалуйста, послушай Томаса, пока вы не убили друг друга.

Взглянув на нее, Коллахен повернулся к своим людям, напряженно ожидавшим, чем все это кончится:

– Ладно, парни, развяжите этого сукина сына. Один из ковбоев быстро перерезал веревку.

– Все в порядке, сынок. Забирайся на лошадь и скачи отсюда.

Молчавший до этого индеец заговорил:

– Я возьму с собой Глаза Сокола.

Он подвел лошадь к лежащему на земле телу.

– Кто-нибудь, парни, помогите ему, – попросил Томас.

Двое из ковбоев подняли мертвого и положили на колени индейца. Тот, оглянувшись на Томаса в последний раз, повел свою лошадь прочь.

Томас вернул револьвер в кобуру.

– Что я говорил тебе, дочка? – злорадно выкрикнул Коллахен. – Ты вышла замуж за человека, который поднял руку на твоего отца!

Роури почувствовала, что ей совсем плохо. Теперь ей отца и Томаса никогда не помирить.

– Томас никогда бы не выстрелил в тебя, папа, – ответила она. Но слова ее прозвучали неуверенно, и Коллахен это уловил.