Онлайн книга «Легкое поведение»
|
Мужчины прогуливались по внешнему берегу рва вокруг токийского отеля «Империал Пэлас». День был хмурый, воздух удушливый. Моррисон достал из кармана носовой платок и вытер пот со лба. Это был платок Мэй, тот самый, который она тайком подарила ему на прощание еще тогда, на заставе Шаньхайгуань. Запах ее духов давно выветрился. Он промокнул лоб и сунул платок обратно в карман. — У меня до сих пор из головы не идет последняя телеграмма Белла. — Да, сурово, — согласился Моррисон. Редактор написал им, что японский коллега в Лондоне задал ему вопрос, правда ли, что все корреспонденты «Таймс» умерли, — что-то от них давно ничего не слышно. — Как будто он не знает, что мы не сидим сложа руки! Я в ярости от такого оскорбления. — Да, шутка жестокая, — согласился Моррисон, потому что его она тоже задела. На что были потрачены все эти месяцы? — Ты остаешься здесь? — Нет, вернусь в Китай. Блант прикрывал меня все это время — и заслуживает отдыха. В любом случае, я уверен, что буду гораздо полезнее в Пекине. Когда ты едешь? — Сегодня вечером. А ты? — Через два дня. — Они пожали друг другу руки. — Ты достойно сражался, — сказал Моррисон. — И ты действительно стремился совершить революцию в своем деле. Но против тебя были и японский генералитет, и британский министр, весь журналистский корпус, включая нашего дорогого Бринкли, и даже иностранный департамент «Таймс». Я предлагаю тебе примириться со Всевышним, потому что, если и Он отвернется от тебя, ты будешь навеки проклят. В тот вечер Мэй принадлежала Мартину Игану, их ожидала прощальная ночь. Чувствуя острую необходимость отвлечься, Моррисон слонялся по лобби «Империала» в надежде наткнуться на знакомых корреспондентов, которые планировали прогуляться в Йошивару, токийский квартал «красных фонарей». Он как раз завидел эту группку и уже собирался присоединиться к ним, когда с ним поздоровалась привлекательная, модно одетая молодая леди: — Добрый вечер, доктор Моррисон. Ее лицо показалось ему знакомым, но он не мог сразу вспомнить, кто же она. — Мисс… — Франклин. Элеонора. Он улыбнулся: — Конечно. Последний раз, когда я вас видел, вы были… Она показала на свое платье: — Не затянута в корсет. Моррисон рассмеялся и хотел было сказать что-то еще, когда заметил, что взгляд мисс Франклин скользнул в сторону. Он обернулся и увидел, как по лобби под руку с Иганом вышагивает Мэй в роскошном кимоно и с прической в стиле гейши. Ее лицо и шея были выбелены, губы накрашены помадой цвета спелой вишни. Они с Мартином шли на прием, который устраивали в бальном зале отеля. — Забавно, эффектно и одновременно жутковато, вы не находите? — заметила мисс Франклин. — От Моррисона не ускользнули нотки напряжения, звучавшие в ее голосе, хотя она и старалась играть безразличие. — Для женщины столь респектабельного происхождения она действительно ведет себя вызывающе. Моррисон был вынужден признать, что это правда. — Я понимаю, почему мужчины так очарованы гейшами, — продолжила мисс Франклин. — Гейша стремится к тому, чтобы возвысить эго мужчины. — Она снова перевела взгляд на парочку, которая остановилась поболтать с друзьями, и задержала его на фигуре Игана. — Я думала… — печально произнесла она, — о, я не знаю почему, но я была о нем лучшего мнения. Глупо, конечно. В любом случае, это удивительно, что западные женщины, которые только-только начали добиваться независимости для себя, вынуждены конкурировать с такими пустыми созданиями. Вам известно, что с японской женщиной можно развестись только по причине ее непослушания, ревности, слабого здоровья или болтливости? — Если бы такие стандарты применялись на Западе, — отшутился Моррисон, — боюсь, сохранилось бы не так много браков. Во всяком случае, среди моих знакомых многие бы пострадали. Мисс Франклин рассмеялась: — Мне нравится ваше чувство юмора, доктор Моррисон. Я бы выпила виски, вы составите мне компанию? К Моррисону подошел один из корреспондентов и поинтересовался, собирается ли он с ними в Йошивару. — В Йошивару? — воскликнула мисс Франклин. — А можно я тоже пойду? — Это район куртизанок, — смущенно улыбнулся мужчина. — О, я знаю, — сказала она. — Я только сбегаю к себе, переоденусь в мужское платье. Это как раз то, что нужно. Я спущусь через десять минут. Корреспондент перекинулся взглядом с Моррисоном, который просто пожал плечами. Отправившись на нескольких jinrikisha [48] , они прибыли к величественному храму Сенсодзи, на окраину Бессонного города. Оттуда двинулись по узким, освещенным фонарями улочкам. Воздух был напоен музыкой и благоуханием жасмина и жженой апельсиновой кожуры, с помощью которой японцы отгоняли москитов. — Мир цветов и ив, так его называют, — сказала мисс Франклин. Мимо прошла поющая девушка «синг-сонг» в сопровождении своей служанки. Печальные звуки shamisen [49] слетая с шелковых струн, неслись из окон трехэтажного дома, перебиваемые криками пьяных мужчин. Их маленькая группка свернула на еще более узкую улочку, где «феи ночи» сидели в зарешеченных окнах, неподвижные, словно статуи, и ярко-красные фонари окрашивали в розовый цвет их выбеленные лица, похожие на маски, а золотые и серебряные нити кимоно, казалось, подмигивали прохожим. Хотя к 1904 году токийский полусвет перебрался в другие, более фешенебельные кварталы, Иошивара по-прежнему предлагал изобилие интересных ресторанов и винных лавок. Кому-то из корреспондентов захотелось посетить «дом удовольствий», где женщины соглашались обслуживать мужчин bataa-kusai: «воняющих маслом», как они называли иностранцев. Моррисон, не в настроении для таких утех, с радостью открестился под предлогом сопровождения мисс Франклин. — Вы находите ее красивой? Они сидели в маленьком ресторанчике, пили саке и ели блюда, выбранные по вкусу хозяина. Задав вопрос, мисс Франклин тут же уткнулась в свою тарелку, где на жареном баклажане, словно живые, извивались какие-то овощные бледные стружки. Моррисон чувствовал, что она избегает встречаться с ним глазами. Ему не было необходимости спрашивать, кого имела в виду мисс Франклин. — Она обладает неким магнетизмом, — ответил он не сразу. Мисс Франклин кивнула, печально. Она подцепила палочками маленькую жареную рыбку. Какое-то время оба ели молча, углубившись каждый в свои мысли. — Они называют это «плывущим миром». Вы знали? — Она первой нарушила молчание. Моррисон кивнул: — Мир удовольствий и развлечений. |