Онлайн книга «Обжигающий поцелуй»
|
– Не беспокойся, я приду к тебе до того, как ты успеешь соскучиться. – И вечности не хватит, чтобы это случилось, – прошипела Мэдлин в ответ. Дверь захлопнулась. – Мэдди, ты?.. Мэдлин вздрогнула и осмотрелась; она узнала голос Оливии. В следующее мгновение подруга бросилась к ней и крепко обняла. – О, Мэдди… это такое… облегчение, – пробормотала она, всхлипывая. Мэдлин погладила подругу по спине, пытаясь успокоить. – Не плачь, дорогая. Все это скоро кончится. – Это… кончится? – Оливия зашмыгала носом. – Да, конечно, – солгала Мэдлин, и это была единственная ложь, которой она не стыдилась. – Это все из-за меня. Это я во всем виновата. – Нет, не говори так, Мэдди. Это не твоя вина. – Я кое-что не рассказала тебе, когда мы познакомились, Оливия. Не рассказала о своем прошлом. Я боялась говорить об этом. И стыдилась… – Ах, Мэдди, это не имеет значения. Ты моя самая лучшая подруга, и никакие твои признания не изменят этого. – Мне следовало рассказать тебе об этом давно. И Кейну надо было рассказать… Но теперь этого не исправишь. Мы можем где-нибудь тут сесть? – Да, вон там. Тут есть маленький стол и стулья. Я даже споткнулась о стол, когда искала эту свечу. – А еще свечи есть? – Не знаю. Я собиралась поискать вон в том сундуке, но услышала, как в углу кто-то скребется. – Крысы?.. – Мэдлин поморщилась. – Терпеть их не могу. Мэдлин прошла по каюте и подняла крышку пыльного старого сундука. Присмотревшись, она увидела две толстых свечи. Мэдлин принесла их на стол и зажгла. – Так гораздо лучше, – сказала Оливия, осмотревшись. – Вот уж не знаю, – пробурчала Мэдлин. – Возможно, лучше бы нам оставаться в темноте. Оливия со вздохом пожала плечами и, взглянув на подругу, спросила: – А может, расскажешь об этом сейчас? Я имею в виду… твое прошлое. – Что ж, хорошо, – кивнула Мэдлин. Подруги уселись за стол, и Мэдлин рассказала обо всем, что случилось с ней в Чарлстоне, до того как они встретились в порту. Оливия внимательно ее выслушала, потом решительно заявила: – Ты, Мэдди, ни в чем не виновата. Ты просто защищалась. – Да, не виновата, – согласилась Мэдлин. – Потому что я вовсе не убила его. Он жив. Именно он привез нас сюда. Поэтому ты, Оливия, в безопасности. Просто Джеффри нужно было заманить меня сюда, и он использовал для этого тебя. Но потом он наверняка тебя отпустит. – Едва ли это случится, – ответила Оливия. Губы ее задрожали, и она закрыла лицо ладонями. – Меня сюда привез Хью. – О, Оливия… – Мэдлин тяжело вздохнула, потом добавила: – И все-таки я думаю, Джеффри отпустит тебя. Оливия всхлипнула и пробормотала: – О, дорогая, ты была права, когда не очень хорошо говорила про Хью. Но я была им очарована и не слушала тебя. И вот… поплатилась… Знаешь, после свадьбы он стал другим. Но что я могла поделать? – Ты была влюблена в него, Оливия. В этом нет ничего плохого. Ты не можешь винить себя за то, что хотела видеть лучшее в мужчине, которого полюбила. У тебя есть какие-нибудь соображения? Чего Хью добивается? Чего он хочет от тебя? – Не знаю я ничего… – Оливия снова всхлипнула. – Мы с ним несколько недель почти не разговаривали. Я хотела узнать о нем побольше, поэтому обыскала его кабинет и нашла дневник его бывшей… любовницы. Но Хью не знает об этом. – Ты имеешь в виду Элизабет? Оливия кивнула и тут же спросила: – А откуда ты знаешь про нее? – Она была сестрой Кейна. Он мне о ней все рассказал. Достаточно того, что Кейн уверен: Хью имеет какое-то отношение к смерти Элизабет. О, мне так жаль, Оливия. Тебе, наверное, сейчас очень больно… – Да, конечно. И я еще не успела… свыкнуться с правдой. Вот, посмотри… Оливия сунула руку за корсаж и вытащила два смятых листка бумаги, явно вырванных откуда-то. Она положила их на стол и разгладила. Затем прочитала. 14 июня 1769 года. Сегодня я сказала Хью о малыше. Я знаю, что он не любит меня, но я думала, что он поступит правильно хотя бы со своим собственным ребенком. Он отказался, что ужасно меня расстроило. Я сказала ему, что мы могли бы заключить брак по расчету, – думала, так мы оба смогли бы найти хоть какое-то счастье. А он разъярился и ударил меня по лицу. Я подумала, что хуже уже ничего не может быть, но потом он швырнул меня на пол и пнул в живот. Он сказал, что скорее убьет меня и своего бастарда, чем позволит мне погубить его военную карьеру. Я погибла. 27 июня 1769 года. Кузина Сара приехала в гости с семьей. Я призналась ей, и она в восторге из-за ребенка. Она хочет, чтобы я приехала в Тайдуотер и жила с ней. Завтра начну собирать вещи и через два дня уеду. О, какая радость: мой ребенок будет расти вместе со своими кузенами. Все наконец-то устраивается. Я не вижу никаких причин сообщать Хью, что покидаю Вильямсберг. 29 июня 1769 года. Хью хочет видеть меня. Я немного боюсь ехать в Дэвис-Холл одна, но записка, которую он прислал, очень милая. Интересно, не передумал ли он? Я узнаю это уже сегодня к вечеру. Потрясенная до глубины души, Мэдлин молчала. Оливия же сложила страницы и, протянув их подруге, тихо сказала: – Но Хью вовсе не из-за этого привез меня сюда. Ведь он не знает, что я нашла дневник. – Пусть лучше эти страницы останутся у меня, – сказала Мэдлин. Все должно выглядеть так, будто ты хочешь оставаться преданной ему. Он не должен узнать, что ты нашла дневник Элизабет. Оливия кивнула, и Мэдлин сунула листки в потайной карман своей нижней юбки. – Но как же я могла?.. – в отчаянии вопрошала Оливия. – Как я могла полюбить такого человека? – Ты видела только его хорошую сторону. Я и сама ее видела. Он умеет быть очаровательным и остроумным. Ты не должна быть слишком строгой к себе. Он одурачил всех. – «Всех, кроме Кейна». Оливия вздохнула и вновь заговорила: – Он ведь поначалу был милым… Не могу представить, что он говорил такие страшные слова этой бедной женщине. Или что… – Она умолкла, не в силах договорить. – Я тоже не могу этого представить. Но теперь мы знаем, что он угрожал Элизабет. Кейн подозревал это много лет, но не мог ничего доказать. А ты, Оливия, доказала. Ты принесла покой Элизабет – и Кейну. Он будет очень тебе благодарен. – Что ж, если мое сердце разбито, то пусть от этого будет хоть какая-то польза. – Оливия попыталась улыбнуться. – Но, думаю, нам недолго мучиться. Сомневаюсь, что нас сюда привезли на чай. |