Онлайн книга «Коварная обольстительница»
|
– И в ней много хорошего, – радостно ответила старушка. Она протянула внуку небольшую треугольную коробку из кедра, на крышке которой значилось название какого-то индейского племени. Коул никогда ничего не слышал о нем. Он открыл крышку и обнаружил там аккуратно уложенные карандаши, тоже из кедра и тоже с названием этого племени. – Это подарок, как я понимаю? – В прошлом месяце я отправила им тридцать долларов на внедрение программ по профессиональному обучению. Коул тяжко вздохнул и взглянул на коробку с карандашами, которую держал в руке. – Ты могла купить это в любом магазине канцтоваров меньше чем за доллар. – То, что там продают, не из кедра, – возразила. Ида, продолжая сортировать почту. – И на них не написано название племени. – Это не имеет значения, тебе не кажется? Старушка подняла глаза. Взгляды бабушки и внука встретились. – Нет, Коул, я думаю, что в этом-то как раз и дело. Карандаши, которые продают в магазине, не помогают никому, кроме отправителя и получателя. А эти помогают неимущим молодым мужчинам и женщинам освоить ремесло. Например, ремесло мошенников, с досадой подумал Коул. – Ну, хорошо, – сказал он, решив избежать ссоры. – Принято. Еще что-то? Он мысленно выругал себя в ту же секунду, как эти слова сорвались с его языка. – Собираешься прочитать мне еще одну лекцию о бдительности в благотворительном деле? – сухо спросила бабушка. – Не знаю, сколько раз я уже извинялась за ту злополучную группу террористов. Я понятия не имела, что это были за люди, и искренне верила, что финансирую покупку плетеных детских колыбелек и купальных простынок. Коул поднял руки в знак того, что сдается. – Никаких лекций, бабушка. Обещаю. – Спасибо. – Ида улыбнулась, и ее голубые глаза засияли. – Как прошел ваш ужин прошлым вечером? Ага! Начался допрос с пристрастием. – Славно, – уклончиво ответил он, зная, впрочем, что бабушка не оставит его в покое. – Что вы заказывали? Черт! Он сразу вспомнил о том, как Эмили приближалась к нему в своем убийственном платье… – Вы ведь ходили ужинать, правда? – Да, конечно. Я просто не… – Придумай что-то, шепнул ему внутренний голос. – Телячьи котлеты. Было очень вкусно. – А Эмили тоже понравилось? – Да, по ее словам. – А как она сегодня утром? О, это что-то новенькое! – Не знаю, – ответил Коул, небрежно пожав плечами. Брови бабушки медленно поползли вверх. – У Эмили все прекрасно, и это все, что я могу тебе сказать. – Ты собираешься увидеться с ней сегодня вечером? – У нее сегодня будет работать бригада кровельщиков. Не знаю, будет ли она в состоянии пойти куда-то вечером или так измотается, что рухнет спать. Буду действовать по обстоятельствам. Ида медленно кивнула, как делала раньше, когда внук утверждал, что это не он съел последние шесть трюфелей из коробки. А ведь оба они знали, что, кроме него, в доме никого не было! – Кстати, насчет сна. Судя по твоему виду, тебе тоже не повредит хорошенько выспаться. – Попробую, бабушка, – сказал Коул, усмехаясь. – Пойду сделаю себе какой-нибудь тостик. А ты не хочешь? – Спасибо, нет. Я уже давно позавтракала. «Давно позавтракала» означало, что ему, судя по всему, было не до завтрака. Он ничего не ответил, только ласково улыбнулся и оставил бабушку наедине с ее мыслями. Коул намазывал себе арахисовым маслом уже третий тост, когда дверь столовой распахнулась и ударилась о кухонную стойку. – Коул! – Глаза старушки гневно сверкали. – Да? – ответил он, прокручивая в голове все свои последние прегрешения и прикидывая, о скольких из них Ида могла знать. Она бросила до боли знакомые бумаги на стойку рядом с масленкой. – Я не собираюсь в дом для престарелых. Ни в какой. Никогда. Останусь в этом доме до тех пор, пока за мной не приедут санитары, чтобы отвезти в морг. Коул взглянул на бумаги. – Ты проверяла мои карманы? – спросил он единственное, что пришло ему в голову. – Я собиралась подгладить твой пиджак. Ох уж эти женщины со своим извечным стремлением подгладить что-то! – Я думаю, – начал Коул осторожно, – нам есть что с тобой обсудить, бабушка. Не обязательно прямо сейчас, но… Ты не вечно будешь способна… – Этот разговор может состояться в любое время, когда ты захочешь, Коул. Но не жди, что мы поймем друг друга. Переезд сюда был последним в моей жизни. И я не уеду отсюда до тех пор, пока мое многострадальное тело не вынесут из этого дома на носилках вперед ногами. И с этим заявлением Ида повернулась и гордо вышла из кухни. Коул откусил кусок тоста и начал медленно жевать, задумавшись над всеобщим, по-видимому, женским отвращением к идее жизни в приюте для престарелых. Может, женщинам отвратительна мысль об общих столовых? Или о том, что в домах престарелых, как правило, на одного мужчину приходится десять дам, и они не хотят провести свои последние годы в постоянных раздорах? Да он не мог и представить, чтобы его бабушка не была постоянно в центре внимания и при этом все мужчины не были бы у ее ног и не умоляли ее оказать им честь. Какова бы ни была причина такого женского интуитивного неприятия… Коул собрал бумаги, которые бабушка швырнула на стойку, и выбросил их в мусорную корзину. – Ну вот, – сказал он сам себе, откусывая следующий кусок, – ни слова больше об этом. Ему надо было прислушаться к Эмили и выбросить все прайс-листы еще тогда, когда он был у нее. Эмили действительно хорошо знает жизнь и людей. Решив, что проблема решенаа Коул доел тост, стер со стола крошки и пошел в свою комнату, чтобы подремать. Существовал шанс, что Эмили не придется весь день таскать по крыше банки с горячей смолой и она не будет валиться с ног от усталости ко времени ужина. По дороге к ней он купит в магазине какие-нибудь сэндвичи и, может быть, упаковку хорошего импортного пива. Они могли бы провести спокойный вечер вдвоем и поболтать, уютно устроившись на ее диване… Коул усмехнулся. Срочные сделки, товарные биржи, курсы иностранных валют и курс китайского юаня. После разговоров на эти темы он сможет делать с ней все, что захочет!.. Коул задремал. Безлюдный пляж на Гавайях, пальмы и волны… Эмили, на которой нет ничего, кроме гирлянды цветов на шее… Но почему вдруг в его райский сон что-то врывается? – К-Коул… И вот снова: – К-Коул… П-п-проснись… Кто-то тряс его за плечо. Он попытался открыть глаза. Его бабушка сидела на краю кровати. Она держала его одной рукой за плечо, другая рука безжизненно висела плетью. У него сразу же упало сердце. Он сел и взял ее руку в свои. |