Книга Жениться по завещанию, страница 37 – Лесли Лафой

– С величайшим удовольствием, ваша светлость.

Как только Хейвуд с бумагами и приходно-расходными книгами под мышкой исчез за дверью. Обри, прожевав и проглотив то, что было у него во рту, сказал:

– Если бы наш друг сумел сосредоточиться на чем-то одном хотя бы на пару дней, то с его способностями он смог бы завоевать весь мир.

Дрейтон с усмешкой кивнул.

– Что весьма порадовало бы его семейство.

– Думаю, Хейвуду нужна хорошая женщина, которая помогла бы ему остепениться и сконцентрировать свои усилия.

Обдумав данное утверждение, Дрейтон помотал головой:

– Дело в том, что у нас и у него абсолютно разные представления о том, какой должна быть хорошая женщина.

– Ну, не знаю, – засмеялся Обри. – Он весьма высоко оценивает достоинства леди Кэролайн.

Дрейтона эти слова ничуть не позабавили.

– Ему лучше даже не смотреть в ее сторону.

– Да нет, не в том смысле, совсем не так, как обычно, – поспешил заверить приятель. – На мой взгляд, он испытывает к ней глубочайшее почтение, даже благоговение.

– Он, случайно, не поручил тебе ходатайствовать от его имени?

– Пока нет, но, судя по всему, намерен.

– Пресеки это намерение в корне, иначе его чувства сильно пострадают.

– Сейчас ты говоришь как кто, как герцог, как опекун или же как мужчина?

В вопросе Обри прозвучал некоторый вызов, и Дрейтон понимал, что его честное признание вряд ли будет воспринято с одобрением. Солгать или уклониться от ответа было бы проще всего, однако сама мысль о том, чтобы изворачиваться…

– Как все трое сразу, – отозвался он, глядя в чашку.

– В таком случае вот тебе мой совет, – начал Обри в своей обычной раздражающей манере. – Леди Кэролайн, конечно, весьма привлекательная дама, однако в финансовом отношении герцог достигнет гораздо большего, если женится на девушке пусть менее красивой, но имеющей состоятельных и честолюбивых родителей.

– Герцог это отлично понимает.

– А опекун должен стремиться к тому, чтобы выдать леди Кэролайн за того, кто обладает объемистой мошной и кто сможет бросить к ее изящным ножкам наиболее высокий титул. Иными словами, опекун должен ставить во главу угла ее личные интересы.

– Опекун это знает, – отозвался Дрейтон – Пусть также и Хейвуд имеет это в виду!

Обри приподнял чашку с кофе – в знак того, что принял данное заявление к сведению, – и перешел к завершающей как надеялся Дрейтон, части своих нравоучений.

– Ну, а как мужчина… Тебе следует держаться от нее на расстоянии, чтобы не спровоцировать скандал, который может нарушить все ваши планы.

– И это, Обри, я прекрасно понимаю.

– Что ж, замечательно, – кивнул тот. – До сих пор ты вел себя в полном соответствии с принятыми в высшем обществе правилами и держался в рамках приличий.

– Но? – продолжил Дрейтон. – Я чувствую, что за этими словами должно непременно последовать «но».

– Но я боюсь, что твое недовольство существующим положением слишком сильно. А это. Дрейтон, очень опасно. Цена поражения в борьбе с искушением может быть весьма значительной. Поэтому не лучше ли тебе отправиться завтра со мной? Неделя, проведенная вдали, могла бы полностью остудить твои импульсы.

Хм! Побег ни в коей мере не остудит его импульсы. А вот раздражения только прибавится. Одна лишь мысль о том, что ему придется целую неделю выслушивать нравоучительные лекции не только Обри, но и его мамочки… А потом еще – о у Боже! – многие часы быть запертым с ними в одной карете… Да он скорее застрелится!

– Ваша светлость, прибыл мистер Коулмен.

Дрейтон повернул голову и, увидев стоящего в дверях дворецкого, облегченно вздохнул. Как раз вовремя!

– Спасибо, Уинфилд. Пожалуйста, сообщите о прибытии мистера Коулмена леди Кэролайн и ее сестрам.

Дворецкий поклонился и, отступив в сторону, чтобы дать дорогу приехавшему из Лондона адвокату, бесшумно удалился.

Дрейтон хотел уже было сорваться с места, чтобы подойти к гостю и пожать ему руку, однако тихое покашливание Обри напомнило, что обладателю герцогского титула полагается оставаться на месте и ожидать, когда посетитель сам к нему приблизится.

– Добро пожаловать в замок Райленд, мистер Коулмен, – поприветствовал Дрейтон, сделав все же шаг навстречу и протянув руку, а затем под глухое рычание Обри добавил: – Надеюсь, путешествие прошло благополучно?

– Вполне, ваша светлость. И я с нетерпением жду возможности заняться нашим делом.

После формального представления друг другу Обри и Коулмена Дрейтон спросил:

– Надеюсь, никаких дополнительных проблем с момента нашей последней встречи не возникло?

– Нет, ваша светлость. Все документы приведены в полный порядок. Могу я воспользоваться этим столом?

– Да, конечно. – Отступив в сторону, Дрейтон сделал приглашающий жест. – Быть может, вы выпьете кофе, пока мы будем ждать моих… – Он осекся, поскольку в комнату вошли три его подопечные.

И как только Кэролайн, держащей в руках стопку бумаг, удается выглядеть одновременно ангелоподобно и в то же время столь эротично в скромном, закрытом до горла зеленом шелковом платье? Господи, помоги устоять на ногах!

Дрейтон поспешил переключить внимание на девочек.

Симона в таком же простом платье из дымчато-голубого дамаста никоим образом не напоминала прежнюю лондонскую замарашку, а Фиона… Своим видом девочка проливала бальзам на его измученное сердце. Одетая в льняное платьице шалфейного цвета, который книзу переходил в более темный оттенок зеленого, с пояском на талии и лентой на голове, баюкающая на сгибе локтя дремлющего черно-белого котенка, она являла собой самое очаровательное и невинное создание, какое он когда-либо видел.

С умилением глядя на нее, Дрейтон вдруг заметил, что она совсем не хромает. А еще… Одному Богу известно, как это удалось, однако улыбка Фионы свидетельствовала о том, что усилиями Кэролайн окружающий мир стал для девочки куда более светлым и радостным.

– Должен сказать, милые дамы, – проговорил он, когда все трое остановились посреди комнаты, – что столь блистательное зрелище еще ни разу не озаряло стен этого помещения.

– Да брось ты, – пробормотала Симона, передернув плечами.

Кэролайн лишь вздохнула, а Дрейтон, сохраняя на лице, улыбку, шагнул вперед и, склонившись, провел пальцем по шее котенка.

– Фиона, кто это? – поинтересовался он.

– Это Бипс, – отозвалась девочка.

Боже, какой у нее милый, приятный голосок!

– Насколько я помню, его зовут мистер Вискерс, – возразила Симона, глядя на котенка.