Книга Ночная леди, страница 42 – Лесли Лафой

Конечно, признался себе Йен, выходя из кареты и направляясь к дому, ему будет чертовски трудно оставаться терпеливым, ведь каждый вечер следующего месяца ему придется сопровождать Фиону на обеды, балы и торжественные приемы. Днем она носила скромные домашние платья, закрывавшие ее от шеи до лодыжек, и лифы этих платьев не были облегающими: они больше намекали на скрытые под ними прелести, чем подчеркивали их.

Но после захода солнца… Сегодня на Фионе было светло-зеленое шелковое платье; верхняя юбка его по бокам была подобрана складками так, что открывала взору более темную нижнюю юбку из прозрачной ткани. Рукавов у платья не было вовсе, а что касается линии выреза… Если Фиона намеревалась помучить его мимолетным видением мягких выпуклостей, которые он не мог потрогать, и намеком на притягательную ложбинку, обещающую радости, которых он был лишен, она более чем преуспела. Ну, до некоторой степени, допустил Йен, с улыбкой вспоминая, как приятно было ощущать ее, прижавшуюся к его груди.

Один только вид Фионы в бальном платье неизменно вызывал томление в его теле и превращал разговор за шампанским и пуншем в сплошное мученье; вот и сегодня, когда он держал ее в руках, когда ощутил малую долю ее страсти… Смотреть, как она улыбалась, разговаривая с другими мужчинами, было для него почти невыносимо. Большую часть вечера Йен стискивал зубы, без конца напоминая себе: в том, что другой мужчина обменивается с Фионой вежливыми приветствиями, нет ничего предосудительного.

Все же он находил некоторое утешение в уверенности, что каждый из присутствующих на балу мужчин завидует ему. Фиона, самая прекрасная и самая милая женщина во всей империи, в конце концов, согласилась стать его женой. Теперь она радуется, показывая сестрам колечко и поворачивая пальчик…

Решив, что у него есть все основания считать себя счастливейшим человеком, Йен толкнул дверь и вошел в дом.

Роуан тут же вышел, чтобы приветствовать его. Чингиз-Джека нигде не было видно. То, что слуга все еще был на йогах в такой поздний час, не предвещало ничего хорошего.

– Что-нибудь с Шарлоттой? – спросил Йен, снимая пальто и передавая его дворецкому.

– Мисс Шарлота в полном порядке, но… Ее светлость, вдовствующая герцогиня, здесь и хочет вас видеть.

Хорошее настроение Йена сразу же испарилось.

– Ваша матушка появилась несколько часов назад и отказывается уходить, не поговорив с вами. Мы провели ее в ваш кабинет, поскольку это единственная комната, в которой не ведется ремонт.

– Правильное решение, Роуан. – Йен хмуро уставился на закрытую дверь кабинета. – Теперь, прошу вас, больше не тревожьтесь о ней. На сегодня вы свободны, а если мне что-нибудь понадобится, я сам управлюсь.

– Благодарю, ваша светлость! – Дворецкий, кивая головой, повернулся к двери.

Подождав, когда слуга уйдет, Йен пересек зал и повернул ручку двери.

Едва он успел перешагнуть через порог, как из полутемного угла раздался повелительный голос:

– Добрый вечер, Йен! Мне нужно поговорить с тобой о твоем выборе.

С того времени как Йен видел мать в последний раз, она нисколько не изменилась. Когда это было? Два года назад? Да, верно, на похоронах отца. Худая, унылая, слегка сутулая, похожая на хищную птицу…

– Добрый вечер, мама. – Йен направился к столику, на котором стоял графин. – Вы можете говорить что хотите, но захочу ли я слушать и отвечать зависит не от вас.

– Мои агенты разузнали все о ее прошлом.

Разумеется. Йен налил себе виски.

– Уверен, отчет получился очень коротким, очень скучным и обошелся в целое состояние.

– Нынешний герцог Райленд не был рожден, в сословии пэров, он служил в артиллерийских войсках ее величества. Герцогом он стал только потому, что наследников, по прямой линии не оказалось.

– И что из этого?

– Женщина, на которой он женился, незаконнорожденная, к тому же его кузина. Она шила платья, пока не стала изображать из себя леди.

Йен сделал большой глоток виски, припоминая свои встречи с Дрейтоном и Кэролайн: они вели себя безупречно, всегда были любезны и обходительны. Они ему нравились, он считал их одними из самых достойных людей, которых ему довелось встречать.

– Есть и другая сестра, также незаконнорожденная, по слухам, убившая несколько человек до того, как она вышла замуж за торговца.

Йен не знал, что, на взгляд матери, хуже: убийства или то, что эта женщина была замужем за торговцем. Будучи любопытным, он, однако, предпочел не спрашивать и пил виски, поглядывая на часы, стоявшие на каминной полке. Уже почти три, а ведь всего несколько минут назад ему казалось, что ночь благополучно идет к концу.

– Тристан получил титул маркиза, проведя много лет в Америке.

Какое отношение эти две вещи имели друг к другу, Йен не мог понять. Впрочем, побеседовав с лордом Локвудом раз или два в карточной комнате, он приобрел кое-какие познания…

– В Америке он занимался торговлей.

Разумеется. Любого можно было бы простить за то, что он покинул английскую землю и уехал за океан, даже если бы он проводил там время, стреляя в беззащитных животных или развлекаясь на вечеринках у богатейших людей Америки. Но если он работал руками и головой, зарабатывая деньги… Очень дурной тон, не правда ли?

– А эта особа, которая, как ты думаешь, может стать герцогиней, – язвительно продолжала гостья, – она сделана из того же материала, что и ее сводные сестры.

– Жду не дождусь, в какую категорию вы определите Фиону.

– Она блудница.

Йен молча посмотрел на герцогиню, слишком ошеломленный и взбешенный, чтобы протестовать.

– Ее мать была обычной проституткой, шлявшейся по улицам и предлагавшей себя любому за два пенса.

– И теперь Фиону надо мазать той же краской? К тому же оскорблять мертвую женщину, которая не может защитить себя от обвинений, женщину, об обстоятельствах жизни которой вы абсолютно ничего не знаете, – это совсем не подвиг.

– Мои агенты сообщают, что Фиона работала в публичном доме вместе с матерью.

– Ваши агенты отрабатывают свой хлеб.

– Главный агент – весьма усердный человек. Он сообщает, что Фиона не только продолжает заниматься тем, чем занималась ее мать, но и выставляет напоказ свое моральное падение.

– И что она сделала такого уж ужасного?

– Она постоянно посещала без сопровождения и для абсолютно непонятных целей места, предназначенные только для мужчин.

Места, предназначенные для мужчин… Только ищейка, получающая деньги за гнусную ложь, может так извратить факты.

– Боже, какая низость!

– Что ж, я рада, что ты наконец понял, насколько она не годится для тебя. Разумеется, ты немедленно возьмешь обратно свое предложение – это первое, что тебе нужно будет сделать утром.