Книга Мой благородный рыцарь, страница 59 – Синтия Бридинг

– Я возьму это для Дейдре.

Призрак покачал головой.

– Ты должен найти его.

– Но я уже вижу его… кажется. – Не успел Гилеад произнести эти слова, как девушка исчезла, туман рассеялся и открыл окружающий мир.

Плохо понимая, что произошло, он медленно побрел к лошадям.

– Ты тоже видел ее? – спросила взволнованная Дейдре.

– Кого? Здесь никого нет, кроме нас, – сказал он, притворяясь, будто не понимает, о чем идет речь.

– Женщину. В белом платье с золотисто-рыжими волосами.

Гилеад с удивлением уставился на Дейдре: ведь ее не было там! Неужели у них одинаковые галлюцинации?

– Я тоже видела ее, – спокойно продолжала Дейдре. – Когда была здесь одна. Я сказала ей, что ищу камень. Что она говорила тебе? Пожалуйста. – Дейдре положила руки ему на плечи.

Исходящее от нее тепло было вполне реально, как и запах ее кожи. Опять пели птицы, солнце клонилось к закату. Он вернулся в свой мир.

– Она сказала, что я должен искать гар-аль, если хочу помочь тебе. – Заметив озадаченное выражение лица Дейдре, он добавил: – Гар-аль на гэльском означает «каменная чаша».

Дейдре сдвинула брови.

– Я ищу камень, может быть, табличку, а не чашу. Но почему она сказала нам обоим одно и то же?

Гилеад тоже ничего не понимал. Он с притворным равнодушием пожал плечами и вскочил на лошадь.

– Думаю, лучше никому не говорить об этом. Отец наверняка решит, что он спятил.

Дейдре кивнула, но волнение не покидало ее. По дороге домой Гилеад убеждал себя, что все это – просто результат действия зелья, но он не мог отрицать, что испытал ощущение полного умиротворения. Он искоса взглянул на Дейдре. Ее лицо было полно решимости. Она верила. А он?

Дейдре тихонько проскользнула в свою комнату, чтобы переодеться к ужину. Когда она вошла в зал, все уже были в сборе. Формория окинула ее и Гилеада проницательным взглядом и лукаво улыбнулась.

– Хорошо прогулялись? – спросила Элен, когда слуги принесли мясо.

– Да, – ответила Дейдре. – Мы были у каменного круга.

Гилеад метнул на нее предостерегающий взгляд, и она поспешно добавила:

– Это интересно.

– Надо было взять охрану, – строго заметил Ангус. – Мы выгнали саксов, но здесь повсюду рыщут разбойники. Ты ведь знакома с ними, не так ли?

– Я чувствовала себя в безопасности с Гилеадом, – возразила Дейдре и смутилась, заметив, что Формория усмехнулась, а у Гилеада порозовели щеки. – Я люблю осматривать развалины.

– Да, я знаю. Поэтому ты копала возле старой церкви. Что ты искала там? – поинтересовался Ангус.

– Это просто увлечение. Один раз я нашла старую римскую монету, другой раз – серебро.

– То, что ты найдешь на моей земле, принадлежит мне.

– Что плохого, если Дейдре отыщет две-три монеты? – неожиданно властным тоном возразила Элен. – Тебе они не нужны.

Ангус и Формория удивленно воззрились на нее, но Элен, казалось, ничего не заметила.

– А вообще-то я решила взять Дейдре с собой.

Наверное, все бы удивились намного меньше, если бы Элен вскочила вдруг на стол и начала танцевать, как библейская Саломея. Дейдре гордилась Элен, которая становилась сильнее с каждым днем.

– И куда же ты собралась? – спросил Ангус, не скрывая своего изумления.

– В Эйре. Я хочу навестить отца.

У Дейдре часто забилось сердце. Отличный способ избавиться от Нилла. Возможно, сама Элен поможет ей бежать. Но от следующих слов она сникла.

– В Эйре делают лучшие кружева и вышивки. – Элен посмотрела на Дейдре. – Тебе это понадобится для свадебного платья, и я сделаю заказ для Даллис.

Ангус и Формория украдкой обменялись взглядами.

– Когда ты едешь и на сколько?

– Ненадолго. Обе свадьбы через десять дней. Если мы отправимся в путь послезавтра, то вернемся за четыре дня до Лугнасада. Этого достаточно, чтобы нашить кружева. Если Комгалл и Даллис приедут раньше нас, то я уверена, вы их развлечете, – обратилась она к Формории.

– Это сделает Гилеад, – сказал Ангус.

– О нет, муж мой. Он не сможет.

– Почему это? – нахмурился Ангус. – Так положено.

Дейдре чуть не рассмеялась: забавно слушать, как Ангус рассуждает о приличиях.

– Гилеад будет сопровождать нас, – продолжала Элен.

Дейдре открыла рот от удивления, но вовремя опомнилась. Неужели Элен дает ей возможность побыть с Гилеадом наедине почти целую неделю?

Ангус помрачнел. Дейдре взглянула на Гилеада. У него был несколько расстроенный вид. Почему? Не хочет оставлять отца наедине с Форморией? Или не желает быть с ней?

– Я дам вам хорошую охрану, Элен. Ты будешь в полной безопасности. Гилеаду не стоит ехать, – наконец произнес Ангус.

– Ему нужно ехать, – твердо заявила Элен. – Разве ты забыл о сокровищах моего отца? Он давно взял с нас обещание: когда наш сын женится, он сам выберет серебро для своей невесты.

Боль острым ножом пронзила Дейдре. Значит, Элен все-таки желает этого брака. Но она все равно поедет в Эйре – подальше от этого замка, от Нилла, от свадьбы…

Ангус некоторое время молчал, Формория внимательно изучала свои ухоженные ногти. Наконец он кивнул:

– Хорошо, бери его с собой.

У Дейдре помимо ее воли опять часто забилось сердце. Она проведет с Гилеадом несколько дней, пока он свободен. А может, он уговорит деда, и она сможет остаться в Эйре. Но почему Гилеад так злится? Ведь Туриус будет здесь. Она оглянулась: Туриус не пришел к ужину.

– А где король? – не удержалась она.

– Максимилиан опять устроил неприятности. На этот раз он помогает франкам, которые обвиняют Туриуса в том, что он якобы укрывает у себя племянницу Хильдеберта, беглянку, – объяснила Формория, пристально глядя на Дейдре. – Туриус решил встретиться с сыном и поехал в Лугувалиум.

Дейдре побледнела. Значит, Хильдеберт ищет ее. Еще одна причина, по которой следует отправиться в Эйре.

– Когда он вернется? – резко спросил Гилеад.

– Не раньше чем через неделю, – спокойно ответил Ангус с непроницаемым выражением лица.

– Тогда я…

– Ты поедешь, этого хочет твоя мать.

Формория одарила Гилеада невинным взглядом и сложила руки на коленях.

– Не волнуйся, с нами все будет в порядке.

Дейдре была ошеломлена. Формория осмелилась почти открыто заявить о том, что они с Ангусом хорошо проведут время вместе. Да, эта женщина прекрасно воспитана, она – само воплощение приличия, но в ее душе нет и капли чистоты и невинности. И нервы у нее железные.