Онлайн книга «Мятежный рыцарь»
|
– Никто никогда не поднял на меня руку. А муж если бы и ударил меня, то всего раз, потому что однажды ночью проснулся бы с sgian dubh в сердце. – Черный нож для черного сердца? – Джулиан поднял кубок в насмешливом приветствии. – Не такая ли судьба постигла мужа леди Ровены? Она поджала губы. – Барды далеко разносят разные сказки. – Сказки помогают скоротать длинные вечера. Говорят, зимние вечера бесконечны на этой языческой земле, поэтому развлечения просто необходимы. – Языческой? О да – здесь древние боги все время тихо нашептывают что-то из теней и тумана. От ее кошачьего, взгляда у Джулиана по спине бежали мурашки. Но он проигнорировал эту реакцию. – Эти трусы бросают своих детей в их темный час… Никакое сверхъестественное существо, будь то тощая старая ведьма или темная фея, никакое божественное вмешательство не изменит наши судьбы, моя дурочка. – Ни даже ваш христианский истинный единый Бог? Шеллон выдохнул, вдруг почувствовав невероятную усталость. – Тем более, он. Он должен быть богом войны, если вообще хочет взять на себя такую роль. Не видят ли ее кошачьи глаза его глубочайшую усталость, изнуренность не только плоти, но и разума? Это реальность, а не легенды. Интересно ли это ей? Ведь он ее враг. И это заставляет его чувствовать себя очень старым, очень усталым… – Должен ли я и дальше называть тебя дурочкой? – обратился он к Тамлин. – Раз уж мы поделились столькими мыслями, не назовешь ли ты мне свое имя? – Какое тебе до этого дело, лорд Шеллон? Ведь я – часть Гленроа, которой ты стремишься овладеть! Овладеть и сделать своей. Он погрузится глубоко в ее женскую теплоту, и она развеет вечный холод, терзающий его душу воина. Он будет лежать на солнечном холме с этой волшебной девушкой, чувствовать поцелуи летнего солнца, лениво лаская ее восхитительное тело. Закрывать глаза и слушать крики чаек, чибисов и кроншнепов. Будет смотреть, как его дети гоняются за бабочками и играют с котятами. Простые радости жизни, не представляющие для воина никакой ценности. Джулиан мечтал о семье. Хотел иметь жену и детей, особенно сына. Он отчаянно нуждался в покое. И в этих безмятежных мечтах Джулиан видел себя обнимающим женщину с янтарными глазами. Его измученная душа не знала покоя. Он ел лишь по необходимости. У любой еды был вкус полыни. Спал, потому что ночью все спят. Его вожделение периодически требовало высвобождения – просто еще одна физическая функция, приносящая мимолетное удовлетворение. Торопливые, бесстрастные совокупления оставляли его опустошенным. Мучительные горячие порывы зеленой юности больше не управляли им и были не более чем призрачными воспоминаниями. Желания тускнели с каждым проходящим годом. Иногда возникало желание уснуть и не проснуться. Все кончено с его жизнью, его душой, все ушло как расплата за скудную прибыль. Даже этого было мало, теперь он вызвал неприязнь Эдуарда. А часть Северо-Шотландского нагорья могла оставаться языческой, неукрощенной. Но даже если и так, эта мрачная, почти забытая долина будет его последним бастионом. Если Джулиан не найдет мира здесь, какая-то часть его души будет навсегда потеряна, не оставив ничего, кроме жестокого, упрямого воина. Мужчины, который видел сотни битв, выжженные деревни и горы трупов с остекленевшими глазами. Эдуард правильно поступил, что отослал его. Черному Дракону необходимо погрузиться в туманы шотландских холмов, зализать раны и обрести наконец покой. Найти что-то, ради чего стоит жить дальше и двигаться к поставленной цели. Когда никакого ответа не последовало, Джулиан встал. – Тогда, моя дурочка, ложе из меха в твоем распоряжении. Мне нужно решить кое-какие дела. – Займешься сооружением осадных орудий? В ее глазах светились бравада и возмущение – плохая смесь. Но, несмотря на это, скрытые в золотых глубинах, таились эмоции, непостижимым образом находившие в нем отклик. Эмоции, слишком новые для него, чтобы назвать их, чувства, такие же древние и постоянные, как эти пурпурные холмы. Отбросив эти странные мысли, он выпрямился и снисходительно посмотрел на нее. – Вряд ли, моя дурочка. Защитники Гленроа слабы и плохо обучены. Не потребуется никаких сооружений. Все само собой уладится. Она дернулась. – Что ты хочешь этим сказать? – К рассвету мое войско войдет в крепость. С согласия Тамлин Макшейн или без оного. – Никогда! Инстинкт воина подсказал Джулиану, что как только он скроется из виду, Тамлин попытается бежать, возможно, это кончится тем, что она навредит самой себе. – Действительно, моя дурочка. – Он тихонько рассмеялся. Подняв крышку сундука, Джулиан вынул два тонких кожаных ремня. – Я обещал леди Лохшейн, что тебе не причинят вреда. Протяни мне твои запястья. – О, как вы любезны. – Тамлин попятилась, когда он шагнул к ней. Ее движение спровоцировало в нем инстинкт хищника. – Я стараюсь. Иди сюда, я не сделаю тебе больно, моя дурочка, – «Моя дурочка». Только сейчас Джулиан осознал, что считает ее своей собственностью. Жажда обладания пульсировала в его крови и болезненно отдавалась в паху. – Я просто хочу, чтобы ты оставалась на месте. – Ты не хочешь, чтобы я ускользнула и предупредила людей в крепости, – заявила она, пятясь назад дрожащими шагами. – Гленроа знает, что мы будем атаковать, если они оспорят мое право войти. Иди сюда, моя дурочка, не доставляй мне лишних хлопот. Он схватил ее. Быстрая и ловкая, она увернулась. Его пальцы ухватились за край рубашки, и она снова порвалась. – Прости. Капитуляция в сражении с англичанином позволяет продемонстрировать твои прелести во всей красе. Что же, я не против. – Отпусти меня, норманнская muc! – Опять называешь меня свиньей, да? – Он сделал ложный выпад влево, потом вправо и поймал ее. Он схватил ее за талию, и оба повалились на пол. Он пригвоздил ее своим мощным телом к матрасу. Высвободив руки, он как наручниками обхватил пальцами ее запястья и поднял их над ее головой, заставляя ее тело выгнуться к нему. Он подвинулся и вытянулся так, что они оказались бедро к бедру. Она попыталась укусить его; но Джулиан придавил ее так, что ей стало трудно дышать. И Тамлин сдалась. Ее капитуляция была предрешена. Желание доминировать волной захлестнуло его тело и болезненно сосредоточилось в паху. Он хотел ее. – У тебя прекрасные длинные зубы, моя дурочка. Точь-в-точь как у моего коня, – поддразнил он ее смеясь. – Он тоже кусается. – Ты сравниваешь меня со своей проклятой лошадью? |