Онлайн книга «Пусть проигравший плачет»
|
Кстати, мысль об оружии пришла ко мне вовремя. Я нагнулась над спящим телом и почти незаметно ощупала его на предмет вооружения. Ничего стоящего у него не было. Только небольшой блокнот, в котором единственный записанный телефон был моим. Да паспорт на имя Тихонова Владимира Николаевича, причем, судя по всему, паспорт был его. В молодости он был все-таки посимпатичнее, о чем свидетельствовало фото. Револьвера у убийцы не было, гранаты тоже, и я немного успокоилась. Даже знаем теперь, как его зовут. Вернувшись на кухню, я заварила новый кофе, и мы опять вполголоса начали строить наши версии, в которых чем дальше двигались, тем больше появлялось безумия. Поэтому мы решили временно приостановиться и дать передышку нашим и без того перенапрягшимся мозгам, дабы не дойти до того, что Арташес Гараян был лидером ИРА и его шлепнули английские агенты. Поэтому теперь мы вернулись к Кафке, то есть вернулись к нему Мельников с Риткой, а я от их экзистенциализма совсем заскучала и вновь попыталась проанализировать историю с Арташесом. Пока они пространно рассуждали о Кафке, я катала по столу кости, рассуждая о более близком во временном пространстве Арташесе Гараяне. Личность, конечно, была противоречивая. И от этой его неординарности ситуация выглядела почти безнадежной. Но только теперь, поняв, сколь затруднительно пробираться через джунгли его бренной жизни к сути происшедшего, я заинтересовалась им всерьез. Кости ответили мне пространно. Хотя, в общем-то, не сказали ничего конкретного и нового. 18+4+34. «Ваши мысли заняты одним солидным человеком, от которого многое зависит». Спасибо, я знала это и сама. Большой помощи мне сей ответ не принес. Да, впрочем, я же сама знаю, что кости очень редко дают конкретный ответ. Подсчитав числа от нечего делать, я получила цифру «два» и с некоторой натяжкой определила, что Арташес Левонович был человеком сентиментальным, артистичным и одухотворенным. Что не мешало ему зарабатывать на жизнь кражами, однако… В это время в соседней комнате прекратился храп, и сперва раздался удивленный возглас, а потом суровое ворчание. Ритка сразу втянула голову в плечи и постаралась раствориться в воздухе. Я вскочила и рванулась в комнату. Мой гость проснулся, и долг гостеприимства обязывал меня быть с ним рядом. * * * Он недоуменно разглядывал собственные путы и пытался выдернуть руки из моих прекрасных полотенец. — Что все это значит? — истерически вопросил он, заметив меня на пороге. — Вы так со всеми обращаетесь? Почему я спал, почему меня связали? Я пришел к вам за помощью, а вы… И где ваша Иванова? — Иванова — это я, — сообщила я. — Простите, что мой секретарь вас связала. Я лихорадочно соображала, что бы ему сообщить такое, чтоб он поверил. — Просто она немного перепутала вас с одним дебоширом и пьяницей, — наконец нашлась я. — И решила таким образом защититься. Этот дебошир постоянно ко мне пристает, и мы совершенно не знаем, как с ним управиться… Я помогла ему развязаться. Теперь он сидел, сердито косясь в сторону кухни, откуда доносился голос Ритки. — Вы все-таки поосторожнее, — жалобно сказал он. — Я думал, с ума сойду… — Извините ее, пожалуйста, — еще раз попросила я. — У нее с нервами не в порядке. — Да переживу, — махнул он рукой, — даже забавно как-то… Вроде шел к вам за помощью, а вы меня повязали… Забавно… Он цокнул языком и хихикнул. — Так я к вам вот по какому делу, Татьяна Александровна… Вроде помощь мне ваша нужна. А Потугин говорит, вам цены нет. Все, что угодно, отыщете — из-под земли достанете. Дар у вас особенный… Я засмущалась. — Ну уж из-под земли… Ваш Потугин преувеличивает. — Зовут меня Владимиром, но вы можете звать просто Володей. Дело тонкое, связанное с одной вещицей. Друг мой недавно был убит, а вещица эта исчезла, вот я и подумал, может, поможете? Я насторожилась. Если пять минут назад я была склонна думать, что Ритка все безобразно перепутала и этот парень совершенно никакого отношения к Гараяну не имеет — просто похож, то теперь признание в том, что у него убили друга и пропала некая вещица, вновь укрепили во мне подозрения, что он имеет прямое отношение к Арташесу Левоновичу. — Давайте по порядку, — сказала я. — Обещать вам своего участия я не буду пока, но ситуацию мне изложите. Если можно, поподробнее. — С чего же начать? — наморщил он лоб. — С друга. Как его звали? — Имя у него было смешное. Арташес. Арташес Левонович Гараян. Может, слыхали про такого? * * * Я постаралась сдержаться. Ничем не показывая, что знаю этого проклятого Гараяна, который ворвался в мою тихую жизнь, как Эль Нинья, я покачала головой: — Нет. Кто это? В его хитрых глазках мелькнуло недоверие. — Как? Вы его не знаете? Да полно вам, голубушка! Нет в Тарасове такого человека, кто не знал бы Арташеса! — Считайте, что вам крупно повезло, — сухо сказала я. — Я никогда не встречалась с вашим приятелем. Поэтому уж будьте любезны поведать мне о нем. Он развел руками, как бы ужасаясь степени моей неосведомленности, и как будто засомневался в том, что Потугин отправил его к действительно классному специалисту. — В общем, Арташес Левонович был виднейшим знатоком антиквариата. Судьба, правда, у него была немного странная… И кончил он плохо. Его убили, я вам говорил? Я кивнула. — Убили как раз из-за стилета, который, собственно, принадлежит одной прекрасной даме. Сама-то она не могла прийти, уж вы ее извините… Стесняется. А я, как ее верный рыцарь, за это дело не преминул взяться… Упоминание о некой «прекрасной даме» заставило меня напрячься. Уж не та ли, что любит разгуливать с револьвером? Я бы осмелилась оспаривать ее «прекрасность», но на вкус и цвет товарищей нет, может, она и кажется таковой моему гостю? — Так. Значит, вы хотите, чтобы я нашла вам того, кто убил вашего приятеля и украл этот стилет? Я правильно вас поняла? — Не совсем, — покривился он. — Того, кто убил Арташеса— светлая ему память, — пусть уж милиция ищет. А вот стилетик этот… — Как же так? — изобразила я искреннее недоумение. — Ведь кража этого стилета и убийство, насколько я могла уразуметь, взаимосвязаны. — Неправильно, — протянул он, приятно улыбаясь. — Неправильно вы, Татьяна Александровна, все это поняли. Совершенно никакой взаимосвязи между двумя этими происшествиями я не вижу. Стилет пропал накануне. — А почему вы в этом так уверены? — поинтересовалась я. — Вы что же, присутствовали при последнем вздохе покойника? — Нет, Татьяна Александровна, увы! Не присутствовал… А откуда знаю — объяснить не могу. Тайна не моя… |