Онлайн книга «Поезд дружбы»
|
– Успокойся, я полностью с тобой согласен. Хорошо, что ты уверен в своих парнях, но у меня остаются сомнения. Все-таки десять человек… – С Васильевым одиннадцать. – Значительное усиление! Все же одиннадцать человек против более чем шестидесяти, да на таком важнейшем направлении?.. – Ну, извини, второй отряд Стрельцов выслать к Зареченску не мог. – Может быть, пока есть время, перевести к аэродрому еще одну группу? Скажем, подразделение Теплюка. Нацгвардию и сотню Лютого мы и своим отрядом остановим. – Не получится, Сергей. Скрытно усиление Васильеву не перебросишь. Если каратели засекут дополнительные силы ополчения, да еще в тылу, то все направления перекроют, в первую очередь аэродром. Вот тогда Васильеву действительно не прорваться к целям. А что это будет означать? Швец вздохнул: – Не продолжай! И тебе, и мне предельно ясно, что будет означать применение противником тяжелой артиллерии и авиации. – Тогда и ломать голову не стоит. Ребята задачу знают. Все добровольцы. Никто никого в диверсионные группы силком не затаскивал. Напротив, отбор серьезный выдерживали. Справятся. – Мне бы твою уверенность. – А ты верь, Сережа! За нами самое главное – правда! За нами люди, жизни которых зависят от того, как ополчение будет их защищать. Мы не имеем права на сомнения. – Да, мы имеем только одно право – умереть. – За людей, Сережа. Сколько уже наших парней погибло? Они стояли до конца. Так и мы должны вести себя. Швец поднялся и заявил: – Ладно, хватит дискутировать. Ты уверен в своих диверсантах, значит, я тоже в них не сомневаюсь. – Вот это другое дело. – У тебя связь с группами есть? – Только на самый крайний случай. Во время боя. До штурма выход в эфир закрыт. Группам Теплюка, Желко и Слепненко – работа по обстановке, Васильеву начало атаки по красной ракете. – Во время штурма ты должен находиться рядом. – Конечно. Вместе со связистом. Хотя предпочел бы командовать группой Васильева. – Знаю! – Пойду пройдусь, побуду на воздухе. Душно у тебя здесь. – Так окна забиты, вентиляция почти не работает. – Тебе напольный вентилятор прислать? – Нет! Ты мне лучше мэра пригласи. – Без проблем. – Совещание на час ночи. – Помню! – Командир диверсионно-штурмового отряда вышел. Вскоре в кабинет шагнул народный мэр города Вадим Сергеевич Коваленко и устало присел на стул. По его воспаленным глазам было видно, что он за последние сутки не спал. – Ты так долго не продержишься, Вадим, – сказал Швец. – Что ты имеешь в виду? – То, что не отдыхаешь. – Когда, Сережа? Только что закончили работу с населением, многих будить пришлось. – Все предупреждены об опасности? – Практически все. Где-то двери не открыли, где-то, особенно в жилом секторе, уже устроились на ночь в подвалах. Немало пустых квартир. Но подавляющее большинство предупреждено и проинструктировано, что делать по сигналу тревоги. Поговорил с настоятелем храма. Отец Владимир обещал ударить в набат, как только раздадутся первые выстрелы. – Это лишнее. – Отец Владимир так не считает. Он выполняет свой долг. – Ладно. Значит, с населением вопрос решен. – Насколько это было возможно. Да, чуть не забыл, Лютый или Городич решили провести что-то вроде отвлекающего маневра, усыпить бдительность ополчения. – В смысле? Коваленко усмехнулся: – В восемь часов мне на сотовый Шевченко позвонил. – Бывший мэр? – Он самый! Арсен Владимирович, который сейчас с депутатами прежнего горсовета в Каровске сидит. – И что он хотел? – Предложил встретиться. Сказал, мол, противостояние ни к чему хорошему не приведет. Он готов выступить в качестве посредника в переговорах с властью о том, чтобы Зареченск был разблокирован. Назначил встречу на десять часов утра. – Когда, по планам той же власти, от города не должно остаться камня на камне? – Вот именно. – Надеюсь, ты не послал его на три буквы? – Очень хотелось, но я же понимаю ситуацию. Не послал, на встречу согласился. Договорились, что буду ждать его у южного поста. Шевченко же заверил, что я могу смело выходить из города. Он, мол, все вопросы утряс с майором Городичем. – А с Лютым? – О том разговора не было. – Сволочь этот Шевченко, паскуда, ведь наверняка знает, что сотня, нацгвардия и боевики Лютого готовят уничтожение города. Как его в мэры выбрали? – А то ты не знаешь, как именно! Точно так же, как и депутатов горсовета. Кто фильтр в области прошел, денег больше других партийным боссам отбашлял, тот и получил теплое место. А Шевченко из столицы прислали. Там он в министерстве на каких-то махинациях попался, так его сажать не стали, отправили в почетную ссылку. – Да, скотина! – Везде так, Сережа! – Было! У нас в новообразованной республике так не будет. Коваленко покачал головой: – Если продержимся и сумеем отстоять свою республику. – Сумеем. Иначе зачем было начинать? Ладно, с этим понятно. Ты скажи мне, что с представителем ОБСЕ и журналистами? – Журналистов предупредили, но ты знаешь, что это за народ. Они прятаться не будут, полезут на передовую, туда, где опаснее всего. – Ладно, в конце концов это их работа. А Борух? – Вацлав Борух не поверил в то, что формирования, подчиненные столице, решатся на губительный штурм. Он сказал, что все это провокация. – Тогда отправь его в третий отряд, пусть сам посмотрит на «провокацию». – Да он уже там. На КП Воронцова. – И что делает? – Спит! – Ну и пусть спит, пока Городич с Лютым не разбудят. Давай-ка и ты пойди поспи! – Слышал, ты в час соберешь совещание? – Ты свое дело сделал, теперь очередь за нами, так что отдыхай. – Хорошо, но здесь, в штабе. Швец улыбнулся: – Дома-то с женой лучше. – Дома лучше, но там не усну. В общем, буду в кабинете председателя городского совета. – Как хочешь. Коваленко ушел. Швец решил позвонить жене. Сама она так и не связалась с ним. Он достал сотовый телефон, нашел в памяти нужный номер и нажал кнопку вызова. |