Онлайн книга «Лобное место. Роман с будущим»
|
Следователь Акимова: Вы пришли на Красную площадь один? Литвинов: Я отказываюсь отвечать. Следователь Акимова: Была ли договоренность с другими подсудимыми о времени и месте встречи? Литвинов: Не было. Следователь Акимова: Почему вы выбрали именно Лобное место? Литвинов: Основные мотивы: отсутствие движения транспорта, и Красная площадь — это подходящее место для предания гласности обращения к правительству. Следователь Акимова: Кто выбрал место и время? Литвинов: Я отказываюсь отвечать. Следователь Акимова: Когда в последний раз перед двадцать пятым августа вы виделись с каждым из подсудимых? Литвинов: Не помню и отказываюсь говорить о других. Следователь Акимова: Была ли между вами предварительная договоренность? Литвинов: Не было. Следователь Акимова: Выходит, то, что вы с ними оказались на площади в одно и то же время, это случайное совпадение? Литвинов: Думаю, что это не случайное совпадение. Следователь Акимова: Как же так?! Вот вы физик, должны рассуждать логично. Если это не случайность, значит, была договоренность. Литвинов: Нет, это не противоречит логике. Я могу изложить несколько иных возможностей. Например — я не утверждаю, что так было, но возможен следующий вариант: некое третье лицо сообщило и мне, и остальным о том, что двадцать пятого готовится демонстрация. Мы могли там встретиться без всякой предварительной договоренности, но в то же время не случайно. Следователь Акимова: Если бы вы были один, вы бы все равно пошли? Литвинов: Безусловно. Следователь Акимова: Чем же вы объясните, что оказались двадцать пятого именно в двенадцать часов на Красной площади? Литвинов: По-моему, это не имеет отношения к существу дела. Следователь Акимова: Вы должны быть заинтересованы в выяснении всех обстоятельств дела, а вы все время отказываетесь отвечать. Литвинов: Я не вижу ничего предосудительного ни в моих действиях, ни в действиях других подсудимых. Следователь Акимова: Если вы не видите состава преступления, то тем более непонятно, почему вы не хотите говорить о них. Литвинов: Потому что вы считаете их преступными, я не хочу вам помогать. Следователь Акимова: Но я спрашиваю о ваших поступках. Литвинов: Я отказываюсь говорить о себе то, что может служить отягчающим обстоятельством для других. Следователь Акимова: Вы держали в руках плакат. Откуда он появился? Литвинов: Я не снимаю с себя ответственности ни за один плакат, бывший на площади, и не вижу причины отвечать на этот вопрос. Следователь Акимова: Какой вы держали лозунг? Литвинов: «За вашу и нашу свободу», но я не снимаю с себя ответственности ни за один лозунг. Следователь Акимова: Каков внешний вид плаката? Литвинов: Кусок полотна с палочками, двадцать — двадцать пять сантиметров длиной. Следователь Акимова: Как вы были одеты? Литвинов: В белой рубашке и серых брюках. Следователь Акимова: Могли ли вы спрятать плакат в одежде? Литвинов: Отказываюсь отвечать. Следователь Акимова: Почему? Ведь это имеет прямое отношение к фактическим обстоятельствам дела. Литвинов: На мой взгляд, фактические обстоятельства заключаются в том, что мы сели на тротуар и подняли плакаты. За это сотрудники КГБ и милиции нас избили и арестовали, Файнбергу выбили зубы. Горбаневскую, мать грудного ребенка, били даже в машине. Следователь Акимова: Какая же она мать, если с ребенком приперлась на демонстрацию? Ее место в психушке. Представляли ли вы себе, что ваше появление около автомобильной трассы может повлечь за собой нарушение движения? Литвинов: Не представлял, так как знал, что там нет автомобильного движения. Следователь Акимова: А знали ли вы, что то, что вы собирались сделать, представляет собой нарушение закона? Литвинов: Я знаком с Конституцией и законом. Статья 125 Конституции гарантирует свободу демонстраций. Следователь Акимова: Вы так хорошо знаете статьи Конституции о своих правах, а знаете ли вы 130 статью Конституции? Литвинов: Я не знаю по номеру, но содержание, наверно, знаю. Следователь Акимова: Статья 130 обязывает каждого гражданина соблюдать законы. Литвинов: Я хотел соблюдать закон и считаю, что соблюдал его. Следователь Акимова: Знаете ли вы 112 статью Конституции? Литвинов: Мы рассматриваем конкретное обвинение или вы экзаменуете меня на знание Конституции? Тут я не выдержал, открыл дверь в студию и сказал: — Извините, Сергей Петрович, можно вас на минуту? Акимов махнул оператору выключить камеру и вышел из студии: — В чем дело? — Дай мне этот текст, я его сокращу втрое. Акимов нахмурился: — Зачем? — Потому что актеры или живут в кадре с первой реплики, или не живут никогда. Эта актриса не твоя бабушка. — С чего ты взял? Она красавица! — И еще какая! Мэрилин Монро! Каждый мужик в зале захочет ее раздеть. Ты хочешь, чтобы все зрители раздевали твою бабушку? Акимов секунду смотрел мне в глаза, потом повернулся и ушел в студию. — По-моему, этой репликой ты убил его наповал, — улыбнулся мне Закоев. — Ничего, — сказал я. — Он мой должник, он тоже бил меня наповал. В этот момент вернулся Акимов и молча протянул мне три страницы текста. Я порвал первые две и вернул ему последнюю: — Поехали! Давай следующую Акимову. Акимов взглянул на оставшийся текст, он начинался с реплик его бабушки « Вы держали в руках плакат. Откуда он появился?» и «Какой вы держали лозунг?». В принципе хорошей актрисе даже этих двух реплик достаточно, чтобы сыграть советского следователя. И, слава богу, Серега это понял. |