Онлайн книга «Прекрасный игрок»
Мы продвигались вперед вместе с очередью, и меня постепенно начало охватывать чувство неловкости. На вечеринке я не обратил внимания, насколько он молод – парень весь словно вибрировал и не мог устоять на месте, отчего казался вечно возбужденным. Он постоянно кивал и смотрел на меня так, словно я был большим боссом. Мысленно сравнив нас, я не мог не заметить, что выгляжу куда более официально в своем костюме. С каких это пор я стал человеком в костюме? С каких пор меня стали раздражать глупые двадцатилетние студентики? Возможно, с того дня, когда Ханна затащила меня в чью-то комнату на студенческой вечеринке, и мы занялись лучшим сексом в моей жизни. – Вам понравилось у Дэнни? Я уставился на него, пытаясь вспомнить, когда в последний раз заходил в заведение с таким названием. – Я… – Я имею в виду вечеринку, а не ресторан, – со смехом подсказал он. – Хозяином квартиры был парень по имени Дэнни. – Ах да. Вечеринка. Мне немедленно вспомнилось лицо Ханны в тот момент, когда я сунул руку в ее трусики и погладил обнаженную кожу. Я совершенно четко помнил выражение ее глаз перед тем, как она кончила, – словно я делал что-то волшебное. Она выглядела так, как будто впервые ощутила подобное. – Да, вечеринка была отпадной. Повозившись со своим мобильником, Дилан поднял глаза. Похоже, он собирался с мужеством, чтобы что-то сказать. – Вы знаете, – начал он, чуть подавшись ко мне, – я в первый раз сталкиваюсь с кем-то, кто вроде как встречается с той же девушкой, с которой вроде как встречаюсь я. Довольно странно, верно? Я чуть не расхохотался. Ну что ж, эта прямолинейность точно роднила его с Ханной. – Почему ты думаешь, что я с ней встречаюсь? На лице Дилана немедленно отразилось смущение. – Я просто предположил… на вечеринке мне показалось… Хитро улыбнувшись ему, я укоризненно заметил: – И все же ты пригласил ее на свидание? Он рассмеялся, словно и сам удивлялся собственной дерзости. – Я был в жопу пьян! Вот и набрался смелости. Мне захотелось ему врезать, но это был бы самый лицемерный на свете поступок. У меня не было ни малейшего права испытывать негодование. – Все в порядке, – успокаиваясь, сказал я. По эту сторону баррикад мне бывать еще не приходилось, и на секунду я задумался о том, случалось ли кому-то из моих любовниц сталкиваться с соперницами в похожих ситуациях. Как неловко. Я попытался представить, что Китти или Лара – улыбчивые, солнечные девушки, или Наталья с Кристи, редко улыбавшиеся даже в самом лучшем настроении, – стали бы делать, окажись они в моем теперешнем положении. Пожав плечами, я сказал Дилану: – Мы очень давно знакомы с Ханной. Вот и все. Он рассмеялся и закивал, словно это разрешило все его сомнения. – Просто Ханна сказала мне, что уже с кем-то встречается. Я не в обиде. Она очень славная девушка, и я уже сто лет как собирался пригласить ее на свидание. Придется брать то, что дают, понимаете? Я уставился на кассиршу, мысленно умоляя ее поворачиваться хоть немного быстрее. К сожалению, я прекрасно понимал Дилана. – Угу. Он снова закивал. Меня так и подмывало поделиться с ним одним правилом: иногда неловкое молчание гораздо уместней натужного разговора. Наконец-то пришла очередь Дилана заказывать кофе, и я с облегчением вернулся к своему смартфону. Я постарался не пересекаться с пареньком взглядом, пока он не заплатил и не вышел, но все равно в груди осталась свинцовая тяжесть. Какого черта я делал? Направляясь к офису, я с каждым шагом чувствовал себя все более и более неуютно. Почти десять лет назад у меня появилась привычка определять четкие границы отношений с каждой из партнерш еще до того, как мы переходили непосредственно к сексу. Иногда этот разговор происходил, когда мы вместе уходили с какой-нибудь вечеринки, в других случаях тема вполне органично всплывала после вопроса, есть ли у меня девушка. В этом случае я мог честно сказать: «Я встречаюсь с женщинами, но никого особенного у меня пока нет». В тех немногих случаях, когда секс превращался в нечто более серьезное, я всегда старался объяснить свою позицию, выяснить, что думают мои женщины, и открыто обсудить, чего мы оба ожидаем от отношений. Я даже не понял поначалу, насколько меня ошеломило появление Дилана в моей жизни и, что важнее, в жизни Ханны. Когда она затащила меня в чужую спальню, я впервые предположил, что Ханне хочется исследовать мир сексуальных отношений со мной… и только со мной. Карма оказалась жесткой стервой. В то утро я погрузился в работу, разрываясь между тремя каталогами и горой бумажной рутины, которую всю неделю откладывал на потом. Я ответил на все звонки и договорился насчет деловой поездки в район залива Сан-Франциско, чтобы осмотреть несколько новых биотехнологических компаний. В общем, вкалывал без передыха. Но когда наступил вечер, голод дал о себе знать, а кофеиновый драйв давно сошел на нет, Ханна вновь прокралась в мои мысли. И тут дверь кабинета распахнулась. Макс, прошествовав внутрь, швырнул на мой стол огромный сэндвич, после чего плюхнулся в кресло напротив меня. – Что происходит, Уильям? Ты выглядишь так, словно только что обнаружил, что ДНК – это правозакрученная спираль. – Это и есть правозакрученная спираль, – педантично заметил я. – Только с левосторонними витками. – Как твой член? – Именно. Я пододвинул к себе сэндвич и развернул его. До тех пор, пока он не очутился прямо у меня перед носом и восхитительный аромат не ударил по ноздрям, я и не понимал, насколько проголодался. – Просто я много думал. – Тогда почему у тебя такой безумный вид? Много думать – это же твоя долбаная суперсила, приятель. – Смотря о чем. Я потер лицо и решил, что честность в моей ситуации предпочтительней шуток. – Я в некотором роде пребываю в растерянности. Откусив кусок, Макс смерил меня пристальным взглядом. По прошествии нескольких долгих секунд он поинтересовался: – Все дело в Сиськах, так ведь? Я с каменным лицом уставился на него. – Ты не можешь ее так называть, Макс. – Конечно, не могу. По крайней мере, не в ее присутствии. Вообще-то я называю свою Сару Язычком, только она об этом не знает. Несмотря на паршивое настроение, я расхохотался. – Врешь. – Ладно, вру. Улыбка на его лице сменилась гримасой шутливого раскаяния. – Пошловато звучало бы, да? |