Онлайн книга «Вам хорошо, прекрасная маркиза?»
|
– Не понял, – сказал мне Давыдов, когда пальто Капитолины с полосатым хвостом скрылись из виду. – При чем здесь почта? – Пока еще не придумали другой организации, которая доставляет бумажную корреспонденцию, – хмыкнула я. – Ты думаешь, – прищурился он, – что… – Да, я иногда делаю это в ущерб остальным чувствам. Я думаю, что твой отец, явно человек сообразительный и находчивый, спрятал письмо не в зданиях и сооружениях, а приказал его послать по почте как раз во время вашей с Фаиной трогательной семейной встречи. Так что не ищи его, а жди со дня на день! – Ты считаешь, что мой отец мог доверить бесценную бумагу российской почте?! Тогда ты просто бредишь! – Ну, во-первых, не кричи на меня. Во-вторых, не веришь, иди, ищи. И в-третьих, наша почта не такая страшная, как о ней говорят. Видишь, какие хорошие почтальоны там работают! Еле подкупили! – Мой отец – сообразительный и находчивый игрок… – Это игра, Артур. Это игра! Как же ты не поймешь, что он решил отдать поместье самому сообразительному и находчивому?! Слушай, Арчи, а ты, случайно, не игрок? Может быть, я зря тебе помогаю? Ты найдешь письмо, получишь поместье и спустишь его с молотка! – У меня нет такой привычки, – нахмурился Давыдов. – И вообще, я тебе не верю. Мой отец не мог так поступить с раритетной вещью. Он спрятал ее где-то в доме или здесь. В доме ищет Фаина, здесь я. Довольно честное распределение, не находишь? – Я не нахожу, это ты ищи. – И найду! – разозлился Давыдов, словно я отказалась от первой брачной ночи. Развернулся и пошел в домик. Я сидела и пила божественный нектар, так, во всяком случае, было написано на этикетке напитка, найденного мною в холодильнике. А Давыдов упорно искал раритетное письмо, категорически отвергая теорию о том, что раз оно письмо, то должно посылаться по почте. Логика вполне понятная. Кстати, пока он искал, небо потемнело, и где-то поблизости завыла пурга. Я решила, что нам лучше помириться, мало ли что. Если придется сидеть в охотничьем домике весь вечер и всю ночь, то лучше это делать миролюбиво. – Пить хочешь, Арчи? – Не зови меня так! – раздался голос из подпола. Я пыталась объяснить Давыдову, что бумаги нормальные люди там не хранят, листки там отсыревают. Я это еще от бабушки знала. Но он ответил, что его отец никогда не был нормальным, иначе бы на Фаине не женился, и продолжил свои поиски. Остальная часть домика уже была исследована им вдоль и поперек. Я боялась, что мы опоздаем к ужину и мачеха что-то заподозрит. Хотя она должна была понимать, что и ее пасынок вовсю ищет драгоценное письмо. Но если бы он мне не признался, я бы вряд ли сообразила что тут к чему. Конечно, мне-то в наследство целое поместье никто не оставлял! Ему, правда, тоже. – Ничего нет! – раздосадованно выкрикнул Давыдов, и из отверстия показалась его всклоченная голова. – Ба-бах! – прогремело в лесу, словно подтверждая его слова. – Ничего, – я должна была поддержать близкого человека в трудную минуту, – в следующий раз что-нибудь найдешь. – Мне не нужно что-нибудь, – поморщился тот и собрался вылезать. И тут хлопнула дверь. Входная дверь хлопнула, и сразу раздались голоса. – Кхе, кхе, кхе… – Вы неправильно меня поняли, Степан Терентьевич… – Фаина! – обомлела я. – Что делать?! И молнией метнулась в подпол к Давыдову, прыгнув ему в прямом смысле слова на голову. – С ума сошла?! – возмутился он. Я попыталась прикрыть его губы поцелуем, но мне почему-то попался его нос. С досады я укусила нос. – Больно ж-ж-же, – прошипел Давыдов и свалился вниз вместе со мной. – Вы не так меня поняли, Степан Терентьевич… Голос Фаины приближался, и явно вместе с телом! Давыдов вскочил на ноги, ударился головой о потолок-пол, подпол был довольно невысоким, и чертыхнулся. – Тише, тише, быстрей, быстрей, – говорила я ему, пока он закрывал люк. Наконец-то, как мне показалось, это длилось целую вечность, он справился. В кромешной темноте мы ударились друг о друга лбами, издав глухой, но торжественный звук, и сели рядом. – Фаина там, – сказал мне Давыдов. – Я слышала. Она обращалась к своему жениху Дуло. Ой, а если они пришли сюда, чтобы заняться любовью?! Как-то нехорошо быть лишними свидетелями. – Нормальные люди, – Давыдов сделал ударение на нормальности людей, – занимаются этим в своих спальнях. – В других местах, – не согласилась я с ним, – напротив, гораздо интереснее. – Видимо, у тебя большой опыт по этой части, – ехидно заметил он. – Вовсе нет, я просто умею фантазировать. – Не представляю, чтобы это умела делать Фаина. – Ага, – согласилась я, – она кажется мне таким сухарем! Спорить с Артуром, сидя плечом к плечу в сыром и тесном помещении, не хотелось. Наоборот, моя фантазия начинала двигаться в сторону более тесных отношений. Не прижаться ли мне к нему, списав все на страх перед его мачехой… С другой стороны, а чего мне ее бояться? – А почему мы ее боимся? – прорвалось мое любопытство. – Мы? – удивился Давыдов. – Я собирался вылезать, когда ты свалилась на меня с криком ужаса. Я подумал, что ты увидела привидение. А это всего лишь Фаина… – Дорогая! – над нами прогремел голос Дуло. – Я вновь у твоих ног! – Брям-с! – и над нашими головами словно кто-то уронил мешок с куриными костями. – Не можем же мы вылезти в такой ответственный для Степана Терентьевича момент, – прошептала я на ухо Давыдову. – Почему? – удивился он. Вот бесчувственный чурбан! – Он объясняется твоей мачехе в любви, – предположила я. – Раз он ее жених, – резонно заметил Давыдов, – то объяснился ей раньше. – Тогда она на что-то обиделась, и он повторяет свои клятвы. – Очень хорошо, если он не успеет поклясться этой мегере… – Нет! Мы не должны мешать влюбленным, Артур! – Тише, не кричи. – Я говорю шепотом. – Ты кричишь шепотом. Прямо мне в ухо. Боюсь, мою барабанную перепонку уже сдуло. – Господин Дуло, – раздался ледяной голос Фаины Борисовны прямо над люком, – разве я вам не доходчиво объяснила? Между нами ничего не может быть общего. Ничего. – Точно, поругались, – прошептала я. – Но как же так, дорогая Фаина Борисовна, – пролепетал тот. – Я надеялся… – Вы зря надеялись. – Вы были так добры, и я посмел подумать… |