Книга Я - ваши неприятности, страница 48 – Татьяна Полякова

— Сережа, вот она, машина, — растерянно заметила я.

— Отойди от нее.

Для большей убедительности Циркач схватил меня за руку и оттащил в сторону. Потом вернулся к машине, присел на корточки и стал что-то там осматривать, Я томилась рядом, улучив момент, забросила в кусты бумажный шарик и с облегчением вздохнула. Сережа поползал минут десять, потом поднялся, отряхнув брюки, выглядел он по-прежнему озабоченным.

— Ключей нигде не видно? — спросил он.

— Нет.

— Идем к тетке.

Мы поднялись в квартиру. Серафима была дома.

— Где тебя черти носят? — накинулась она. — Есть у тебя совесть? — Тетушка покосилась на Циркача. — Конечно, я понимаю, высокие чувства — это свято, но и о родственниках иногда думать не мешает.

— Ты давно дома? — спросила я.

— Часа два, а что?

— Не видела, кто подогнал машину?

— Какую машину? — Серафима начала хмуриться. — А ты на чем приехала?

— На Сережиной.

— А моя где была? — На лице тетушки появились первые признаки большого неудовольствия.

— Посмотри ключи в почтовом ящике, — вмешался Сережа, я насторожилась, а он пояснил:

— Просто это логично.

Я спустилась вниз, открыла ящик и увидела связку ключей на симпатичном брелоке.

— Есть? — спросил Сережа, когда я вернулась в квартиру.

Я кивнула. Как видно, он успел вкратце поведать Серафиме о наших приключениях. Тетушка выглядела потерянной и несчастной, ее обычный оптимизм был при смерти.

— Дай ключи, проверю машину, — сказал Сережа.

— Я с тобой пойду.

— Зачем? Лучше чайник поставь. — Он ушел, а мы с Серафимой отправились на кухню.

— Вот как бабахнет сейчас, — тоскливо глядя в окно, сказала она. — И накроется моя тачка…

— Вряд ли, — утешила я.

— Много ты понимаешь. Циркач сказал: четыре трупа. Пора сматываться. Руки-ноги целы, но это не вечно. Юрик вразнос пошел.

— Вряд ли, — утешила я, а тетушка начала бледнеть от злости. — Там был Руслан, — пришлось пояснить мне. — Хороший парень, по мнению Ильи Сергеевича…

— Как это? — не поняла Серафима. — Помолчи, Циркач возвращается! — О чем молчать-то?

— О Руслане.

— Господи, с ума сойдешь на старости лет…

— Порядок, — сказал Сережа, возвращая ключи.

— Кто же машину сюда перегнал? — озадачилась я.

— Разберемся. — Сережа сел за стол, тетушка взглянула на него, потом на меня и тяжело вздохнула. Следующие полчаса мы пили чай и выслушивали инструкции. Так как они больше касались Серафимы, я смотрела в окно и думала о своем. Циркач собрался уходить, я проводила его до порога.

— У вас что, роман? — проворчала тетушка, когда за ним закрылась дверь.

— А я знаю? Кто-то ведь должен вытащить нас из дерьма.

— Ты ведь про заказные убийства ему не рассказала?

— Еще как рассказала.

Тетушка покрутила пальцем у виска.

— Племяшка, может. Циркач с руки ест — не спорю, но, будь он ласковым добрым мальчиком, не стал бы тем, кто он есть. Улавливаешь? Он Юркин враг и в данной ситуации будет думать, как его завалить. А кто о нас, грешных, подумает?

— А у тебя голова на плечах для чего? — фыркнула я.

— Для зимней шапки. А у тебя?

— Тоже, наверное, — вздохнула я.

— Давай рассказывай. Пинкертон несчастный, где тебя носило… Я рассказала.

— Попали в переплет, — заметила тетушка. — Может, к Вовке?..

— Нет уж, — разозлилась я.

— С чего это вдруг такая нелюбовь к органам?

— Вы меня так долго стращали, что я вам поверила.

— Как же… боишься, что он твоего Руслана заметет за шалости на даче и в доме этого самого Паши…

— Моего Руслана? — сурово спросила я.

— А то. Спаситель… Как он, ничего?

— Пошла ты к черту! — закричала я.

— Вкручивай, — вовсе не обидевшись, сказала Серафима. — Кого ты пытаешься обмануть? Старую мудрую тетку, которая читает в сердцах юных прелестниц, как в открытой книге? Нет, деточка, ты Циркачу мозги пудри, а мои извилины оставь в покое. И чего это маменькиных дочек вечно Тянет на шпану? Прямо патология какая-то… — Куда меня тянет? Что ты болтаешь? — Сдается мне, что Руслан твой похлеще Циркача да Юрика, вместе взятых. У тех шпана на подхвате, а Руслан — убийца.

— А Сережа говорит, что это Каток в Пашином доме опередил.

— Конечно, говорит, ты ж ему сам интересное не рассказала. Краснолицего тоже Юрик хлопнул? Зачем, интересно?

— А зачем Руслану их убивать?

— Это ты у него спроси.

— Ладно, — сказала я, поднимаясь, — спрошу.

— Куда это ты? — насторожилась тетушка.

— Спрашивать.

— Ангел мой, ты женщина редкой красоты, но вдруг он мужчина, начисто лишенный чувства прекрасного?

— Я ведь не совсем дура, как считаешь?

— Ну, сразу и не ответишь, — уклончиво заметила тетушка. — Что ж, едем вместе…

— Вместе по таким делам смешно.

— По каким делам? — ахнула Серафима, распахнув глаза, однако валять дурака ей явно не хотелось, и она спросила серьезно:

— А ты точно знаешь, что тебе это нужно?

— Конечно, нет.

— Беда, ей-Богу… что ж, поезжай. Хотя по мне, так вдвоем завсегда сподручней…

— Я возьму машину, — сказала я уже возле двери.

— Возьми, — вздохнула Серафима. — Постарайся на этот раз ее не потерять.