Книга Рыбка в мутной воде, страница 34 – Марина Серова

— А мне не впервой. Здесь посижу до утра. Иди, иди, не беспокойся за меня.

Он проводил меня в шалаш, показывая, чем можно укрыться, чтобы не замерзнуть, а сам вышел из него, пожелав мне спокойной ночи.

Шалаш был очень большим и добротным. По всей его площади был сооружен лежак, застеленный матрацем из мха и овечьими шкурами. Под головой — большой валик, набитый сухими прошлогодними листьями. Одеялом служили все те же овечьи шкуры.

Ощутив снова озноб, я потеплее укрылась этими «одеялами» и сразу провалилась в сон.

* * *

Наутро, когда солнце уже высоко встало на небе, будто вчерашний день вовсе не был дождливым и промозглым, я попыталась поднять голову от подушки в решимости встать. Но голова снова падала на прежнее место, не желая подниматься.

— Да ты, дочка, никак простудилась? — спросил меня Лесной человек, открыв дверь шалаша и заметив, что я проснулась. — Всю ночь бредила.

— Наверное, — понимая, что он прав, ответила я и повторила свою попытку встать.

Но подняться опять не удалось. Голова сильно болела, тело ныло, суставы ломило.

— Передвигаться, хоть немного, можешь? — спросил меня хозяин шалаша. — Тебе в деревню надо. Там женщины помогут, да и фельдшер есть. Сбор из трав я тебе вот собрал. Быстро на ноги поставит.

Он положил рядом со мной мешочек, от которого исходил запах весеннего луга.

Я снова попробовала подняться. На сей раз мои усилия увенчались успехом, хотя голова сильно кружилась и во всем теле была слабость, я все же смогла сесть. Обхватив меня за талию, другой рукой опираясь на палку, Лесной человек помог мне окончательно встать, а затем повел… в Сухую Рельню. Довел прямо до Красного уголка.

Как оказалось, ночью, плутая по лесу, я не забрела слишком далеко. Шалаш Лесного человека находился на расстоянии всего километра от деревни.

«Или, может быть, он просто знает более близкую дорогу до села?» — подумала я, когда мы вышли из леса.

Тетка Наталья встретила меня причитаниями:

— И где ж ты пропала? А мы уж тут волноваться начали. Вещи здесь, а тебя второй день нет. И никто не знает, где ты. Боженька, да что ж это с тобой?

Лесной человек уложил меня на кровать, пояснил причину моего плачевного состояния тетке Наталье и другим женщинам, которые были здесь, и ушел.

Выпив отвар из трав и погружаясь в целебный сон, я успела подумать, что не напрасно провела в страхе и холоде всю ночь в лесу, пусть даже и простудилась. Неожиданно, как всегда в жизни бывает, встретила вот Лесного человека. Общение с ним принесло мне уверенность в том, что моя жизнь не настолько уж и плоха, хотя порой на меня нападает хандра и кажется, что все потеряно. Но жить-то все равно надо…

«Жить надо! Надо жить!» — твердила я, засыпая.

* * *

Проснувшись вечером, я почувствовала себя гораздо лучше. Голова не была такой тяжелой, тело не мучили озноб или жар. Я подняла голову и увидела тетку Наталью, которая хлопотала у стола.

— А, проснулась… Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась моим состоянием она.

— Гораздо лучше, — ответила я, опуская ноги с кровати.

— Нет, нет. Не вставай, — забеспокоилась та. — На улице все равно скоро ночь. Отдыхай. Вот на, бульончику тебе принесла. На поправку быстрее пойдешь, — говорила она, выливая в чашку горячий суп.

— Спасибо, — поблагодарила ее я, поудобнее располагаясь на кровати.

Куриный бульон был горячим и наваристым. Я почувствовала, что ко мне вернулся здоровый аппетит. Хотя, поймала я себя на мысли, аппетит у меня стал здоровым, как только я приехала в село. Здесь мне все время хотелось есть, и было совершенно безразлично, какая это пища: молочная, мясная, овощная или все вместе. Прожив всю свою жизнь в городе, я всегда отдавала предпочтение легкой пище: салаты, яичница — в общем, все то, что легко приготовить. Здесь же, в сельской местности, мне нравилась буквально любая еда. Видимо, свежий воздух, близкое соседство с матушкой-природой вызывали этот здоровый аппетит.

— А к тебе тут Афоня Лешак приходил. О здоровье твоем справлялся. Перепугался он за тебя. Переживает, — говорила тем временем, когда я уплетала за обе щеки бульон, тетка Наталья.

— Кто приходил? — не поняла я.

— Как кто? — удивилась та. — Афоня. Тот, у кого ты вчерашнюю ночь провела.

— А-а… — протянула я, сообразив, о ком она говорит.

«Значит, моего Лесного человека Афоней зовут. Имя-то какое редкое. И судьба…»

— Обещал утром еще наведаться. Просил, чтоб никуда не уходила. Дело у него какое-то к тебе.

Меня заинтересовали последние слова тетки Натальи:

«Интересно, какое у него может быть ко мне дело? Ведь он практически ничего обо мне не знает, кроме того, что я — частный детектив и что приехала из областного центра. Ладно, подождем до утра», — решила я, поблагодарив тетку Наталью за угощение и откидываясь на постели, чтобы снова уснуть. До утра мне необходимо окончательно встать на ноги, чтобы продолжить расследование…

Утром, проснувшись, но продолжая лежать в постели, не открывая глаз и «прислушиваясь» к своему телу, я попыталась определить, окончательно ли меня покинула болезнь или… Нет. Все было нормально. Видно, мой молодой организм и чудодейственная настойка из трав, которые мне дал Лесной человек, сделали свое дело. Я быстро пошла на поправку. И поэтому, не желая больше валяться, я решительно открыла глаза и спустила ноги с кровати, намереваясь сейчас же начать работать.

Но тут мой взгляд упал на окно. А рядом с ним сидела одинокая фигура. Эта фигура принадлежала не кому иному, как моему недавнему знакомому и спасителю. Афоня, как назвала его тетка Наталья, поднял глаза от пола и проговорил:

— Проснулась. А я уж подумал, мне до обеда придется здесь сидеть. Спишь, как Спящая Красавица, — пошутил он, весело прищурив глаза.

Улыбка у него была действительно очень красивой. При ней глаза превращались в узкие щелочки, в которых плясали лукавые огоньки.

— Я сейчас, — извинилась я, направляясь к кувшину с водой, чтобы привести себя в порядок.

Пока я умывалась и причесывала всклокоченные волосы после болезни, он продолжал молчать и смотреть в окно. Когда же я закончила утренние процедуры и расположилась на стуле напротив, Афоня, внимательно посмотрев на меня, стал очень серьезным и начал:

— Я, дочка, кажется, могу тебе помочь.

Я, не понимая его, недоуменно посмотрела ему в лицо.

— Чем?

— Я… — он откашлялся. Снова помолчал. Затем, видно, решившись, продолжил: — Я знаю, вернее, мне кажется, что знаю, что ты ищешь.

Я снова внимательно посмотрела на гостя, еще более заинтересовавшись его словами.

«А что я ищу? Мне кажется, ничего я не ищу. Вернее, ищу, но не что, а кого. Меня интересует сейчас, куда исчез Михеев-старший».