Книга Речной дьявол, страница 31 – Диана Уайтсайд

– А знаешь, Карстерс, Антуана Белькура знакомил с Миссури его отец, французский охотник. И сам Белькур исходил Миссури на каноэ, плоскодонках и пароходах, прежде чем научить меня всему тому, что я знаю о судовождении.

– Я рад, что вы присоединились к нам, Карстерс. – Белькур поклонился. – Река во многих отношениях все такая же, как в прежние времена, но она меняется едва ли не каждый день, по мере того как прибывают новые поселенцы. Взгляните вокруг и убедитесь сами.

Розалинда оглянулась, чтобы посмотреть, что творится за пределами рубки.

Цицерон, вбежав на мостик, остановился у бочки с водой и деловито принюхался. Понаблюдав короткое время за терьером, Розалинда переместила взгляд на реку, хорошо обозреваемую со всех сторон. Вибрация от гребного колеса и двигателей здесь практически не ощущалась; свежий ветерок, пахнувший ей в лицо, принес запах молодой пробуждающейся зелени. Из береговых зарослей вылетел стриж и над самой водой поймал какую-то мошку, после чего, кружа, вновь скрылся из виду.

Здесь царило спокойствие и умиротворение, напоминая Розалинде о любимом месте для рыбной ловли на Лонг-Айленде.

Впервые после смерти матери, оказавшись на борту корабля, Розалинда не ощутила болезненного стеснения в груди. Осторожно взглянув на рябь, смущающую водную гладь, она не испытала страха от того, что легкое волнение может обернуться громадами волн.

Несколько минут царила тишина. Откуда-то из-за «Красотки» вылетела голубая цапля и, устремившись вперед, исчезла за подтопленными дубами. Вдали курились дымом высокие трубы «Спартанца».

В этот момент на палубу вышел Донован; он огляделся по сторонам, но попытки подняться в рубку не сделал.

– Твоя семья, Линдсей, быстро разрастается, – заметил Белькур. – Сначала сестра с мужем, потом родители, теперь ученик. А вот моя спит в Канзас-Сити, вдали от тех мест, где я провожу свои дни. Тебя, должно быть, разрывают на части, а у меня избыток времени, чтобы размышлять о своем одиночестве.

Розалинда насторожилась. О чем это он?

– Не позволишь ли мне взять шефство над твоим учеником? Парень вроде наблюдательный, уравновешенный, и Маккензи мне поможет.

На мгновение у Розалинды остановилось сердце. Учиться у Белькура – что могло быть лучше! К тому же в отличие от Хэла он не будет смущать ее.

Линдсей задумчиво нахмурился, потом взглянул на Розалинду, его глаза светились озабоченностью.

– Тебя это устраивает, Карстерс?

– Конечно. – Розалинда уверенно улыбнулась, полагая, что с Белькуром и Маккензи будет в полной безопасности. Играя каждый день с мужчинами в покер, она научилась хорошо разбираться в людях.

– Ладно, Белькур, будь по-твоему.

– Значит, он может иногда выходить со мной на вахту? Хэл кивнул.

– Раз так, я оставляю вас одних.

– И, Линдсей…

– Да?

– Спроси Сэмпсона, нельзя ли Карстерсу обедать со мной и Маккензи за офицерским столом. Он должен учиться в нашей компании, а не среди пассажиров.

– Согласен.

Розалинда с трудом подавила вздох облегчения: находясь за одним столом с офицерами, она избежит контакта с капитаном и миссис Линдсей, которые знают ее по Нью-Йорку.

Хэл отправился на палубу, и Донован рассмеялся. Розалинда снова повернулась к реке.

– Ты когда-нибудь ловил рыбу, Карстерс? Охотился на уток, гусей? – поинтересовался Белькур, с легкостью вращая рулевое колесо.

– Да, сэр.

– Тогда расслабься и изучай реку, как изучал ее, когда удил рыбу, заводь, в зависимости от того, что рассчитывал поймать. Приглядывайся к птицам и насекомым – они подскажут тебе все о мелководье, быстрине и течении.

Розалинда склонила голову набок, раздумывая над сложностями, связанными с таким анализом реки. Пожалуй, это труднее, чем играть за столом в семикарточный стад с пьяными, когда не имеешь представления, что они выкинут в следующий момент, и любой их шаг может быть чреват опасностью.

– Да, сэр. И что потом?

– Пытайся предугадать мои движения за штурвалом «Красотки».

– А потом?

– Тебе потребуется несколько дней, чтобы научиться этому.

Брови у Розалинды взлетели вверх.

– Несколько дней?

– Ну да.

Дни? В таком случае она все еще будет в статусе ученика по возвращении в Канзас-Сити. Розалинда отошла к окну и начала выискивать места, где можно поймать кошачью рыбу или окуня, которые должны были водиться в этой мелкой реке. Черный окунь любит чистую спокойную воду, кошачья рыба – быструю.

– Видишь ту птицу на отмели по правому борту? – нарушил тишину глубокий голос Белькура.

Розалинда напрягла зрение. Для песочника было еще, пожалуй, рановато, но характерные семенящие шажки не вызывали сомнения.

– Песочник, сэр?

– Верно. Что говорит эта птица о реке?

Розалинда припомнила детство, когда облазила с братьями все пляжи на Лонг-Айленде.

– Они любят спокойную воду – там тихая заводь, – предположила она.

– Хорошо. Что еще?

Розалинда подумала еще немного.

– Сильное течение будет у другого берега. Не по этой ли причине с северной стороны уже имеется промоина, сэр?

– Отлично. Миссури готовится смыть эту отмель, она создает островки и так же быстро их поглощает.

Радуясь похвале, Розалинда все же ограничилась сдержанным кивком.

– Каким судном ты управлял раньше? – справился Белькур, непринужденно огибая выступающую полоску земли.

– Яликом и весельной лодкой, сэр. Это было на Лонг-Айленде и в заливе.

– Отличная подготовка. Значит, ты и реку быстро освоишь. «Красотка» – послушное судно и имеет прекрасную остойчивость. Ею даже легче управлять, чем прогулочной лодкой. – В голосе старика прозвучали горделивые нотки, и Розалинда улыбнулась. Одному Богу известно, какой упрямой калошей был тот ялик, но она все же научилась им править. Возможно, она так же справится с ролью ученика рулевого; к счастью, она неплохо разбиралась в двигателях и знала основы судовождения. Все остальное как-нибудь приложится, в результате и «Красотка» и она благополучно доберутся до Форт-Бентона.

– Рад видеть тебя, Цицерон, – пробурчал Хэл, почесывая собаку за ушами.

Цицерон зажмурил глаза от блаженства и снова тявкнул.

– У тебя прекрасный пес, Линдсей, – заметил Уильям, останавливаясь в футе от Цицерона. – Я знал похожих, когда рос в Ирландии.

– Спасибо. Как прошел завтрак? – осведомился Хэл, выпрямляясь. – Нет, не говори. Есть вещи, о которых братьям не следует знать.

Уильям рассмеялся и похлопал Хэла по спине. Цицерон тут же заворчал и напрягся, явно намереваясь защищать хозяина.