Книга Речной дьявол, страница 41 – Диана Уайтсайд

Только голос Белькура и доносившаяся снизу музыка нарушали тишину ночи. Сэмпсон усилил ночные посты и вооружил караульных; после утренней тревоги они патрулировали по главной палубе с суровой бдительностью. С такой же бдительностью они будут нести караул и потом, несколько недель спустя, когда пароход окажется на индейской территории.

Бросив мимолетный взгляд на Хэла, Белькур продолжил свой рассказ. Нос Хэла уловил запах мыла с легким ароматом лимона – характерный запах Розалинды. Ощутив в паху прилив крови, он замер и велел своему молодцу угомониться, но его команда осталась без внимания. Тогда Хэл начал рисовать в памяти низовья Миссисипи вблизи Виксберга, стараясь представить, как выглядит эта местность в темноте. Свет на судне был притушен, включая даже трубку помощника капитана, чтобы Хэл мог видеть ориентиры на местности как различные оттенки черного цвета по сравнению с бледным сиянием реки. В результате его своевольная плоть успокоилась, обмякла и заняла привычное место.

Белькур эффектно закончил свой рассказ:

– Итак, теперь нам известно, что следует относиться к Койоту, хитрецу, с опаской.

– Действительно, сэр. Я запомню, – послушно сказала Розалинда. – Добрый вечер, Линдсей.

– Добрый вечер, Карстерс. Белькур, ты удовлетворен исходом сегодняшнего дня?

Белькур пожал плечами. Типично галльское движение было едва заметно в золотистом свете.

– Сегодня да, но кто знает, что принесет нам завтра?

– Ты думаешь… – Хэл осекся. Он доверял Белькуру свою жизнь и не хотел обсуждать возможность новой атаки при посторонних.

Линия рта Белькура затвердела, но голос оставался ровным:

– Слишком позднее время, чтобы думать. Доброй ночи.

– Доброй ночи, Белькур, – отозвался Хэл и повернулся к реке, чувствуя каждой клеточкой своего существа присутствие женщины за спиной. Розалинда была так близко, что он мог до нее дотронуться, а ее запах дразнил его воображение.

Под ними на бойлерной палубе мужчины делали ставки в никогда не прекращающейся игре в покер; из большого салона доносились звуки разухабистой польки, но ни одно из собраний его не манило, когда совсем близко в темноте стояла Розалинда. Может, они поиграют в свою игру, затрагивающую плотские ощущения.

– Как насчет игры в карты вдвоем, Карстерс?

– Не откажусь, сэр. – В ее голосе ясно прозвучали нотки энтузиазма. Похоже, его маленький игрок готов принять участие в любой предложенной игре.

– Тогда пошли в каюту.

Розалинда, слегка пританцовывая, последовала за ним в сопровождении Цицерона.

В каюте пес тотчас вскочил на койку, покрутился и зевнул. Словно подавая пример хозяевам, он свернулся калачиком и закрыл глаза.

Розалинда хмыкнула:

– Боюсь, что мы снова его разочаруем. Какую карточную игру вы предпочтете? Может, вист?

– Покер, разумеется. Пятикарточный дро, полагаю. – Хэл порылся в своем морском сундучке.

Розалинда изогнула бровь.

– Очень хорошо. Для двух игроков лучше не бывает. Какова минимальная ставка?

– Сыграем на раздевание, – объявил Хэл и бросил колоду карт на постель, зажимая в ладони кондом. Он спрячет его под подушку, когда она не будет смотреть.

– Раздевание? – Розалинда бросила виноватый взгляд на дверь, из-за которой доносились громкие звуки польки. – Ничего не получится, – сказала она рассудительно. – Мы не сможем играть в покер голыми.

Хэл усмехнулся. Он надеялся, что их нагие тела будут отвлекать от игры ее проницательный ум.

– Каждый предмет одежды будет стоить одну фишку. На кон можно ставить один, два, три и более предметов одежды, как бы ты ставила обычные фишки, но их придется снимать и класть в банк.

Розалинда капризно сложила губы, потом кивнула:

– Отлично. А победитель партии вновь облачится в ту одежду, которую выиграет.

Яркий образ нагой Розалинды с картами в руках вмиг поблек, и Хэл скрипнул зубами.

– Чушь! – выпалил он. – Одеваться снова нельзя. Можно делать ставки лишь теми предметами одежды, которые еще на теле. Победителем будет тот, на ком останется последний лоскут.

– Такты хочешь увидеть меня голой? – прошептала Розалинда.

Хэл пожал плечами:

– Боишься проиграть? Конечно, если ты предпочитаешь сыграть во что-то попроще – крибидж, например, или пинокль…

У Розалинды перехватило горло.

– Я не боюсь и буду играть, я выиграю в любой игре из названных тобой.

Хэл поклонился.

– Очень хорошо. Значит, стрит-покер. Можешь раздавать карты.

– Как скажешь. – Розалинда села на кровать. – Сколько карт можно менять?

– Пять пойдет? Нет нужды беречь их для других игроков.

Розалинда кивнула и начала тасовать колоду. Раздав каждому по пять карт, она уставилась на свои с пристрастием профессионала. У Хэла в руке было две четверки, что давало ему твердую основу для начала.

– Ставлю две фишки – часы и цепочку от часов. Плюс мой «кольт» с кобурой в качестве еще одной фишки. – Хэл аккуратно сложил все это на раскладушку рядом с Цицероном, и пес, оглядев вещи, вопросительно уставился на хозяина.

– Три? Очень хорошо. Ставлю часы, часовую цепочку и булавку для галстука. – Розалинда тоже сложила свою ставку рядом с Цицероном. – Сколько карт тебе нужно?

– Три.

Розалинда сдала ему нужное количество и взяла две себе. В новом приобретении ничего полезного не оказалось. Все же его цель состояла не в приобретении одежды, а в том, чтобы пробудить в Розалинде похоть.

– Сюртук и пояс для оружия.

Хэл встал и медленно снял сюртук. Розалинда, глядя на него, сглотнула. Его молодец воспринял это как добрый знак. С такой же медлительностью он снял с себя оружейный пояс, давая ей время представить, что ждет ее за ширинкой.

– Ага. Два моих «кольта» в придачу плюс галстук, чтобы подзадорить.

Хэл притворился, что рассматривает карты.

– Мой жилет.

Сняв жилет, Хэл подумал, что дальше не стоит повышать ставку. Женский аппетит лучше разгорается, когда дамы представляют будущее, а не видят его. Заметив, какими глазами Розалинда смотрит на его грудь, он пришел к выводу, что выбрал правильную тактику.

Она выложила свои карты.

– Пара семерок.

– Они бьют мои четверки, – довольно заметил Хэл.

Он перетасовал карты и сдал. Четыре карты могли положить начало стриту из валетов. Его обдала теплая волна предвкушения.

– Полагаю, твой черед делать ставку, если не хочешь сложиться.

Сверкнув глазами, она встала.