
Онлайн книга «Рыльце в пушку»
А дело с Федором Ступниковым действительно иметь опасно. Одно неверное движение или слово — и лучшему тарасовскому частному детективу Татьяне Ивановой чирканут по нежному горлышку ножичком. Тогда конец карьере, личной жизни и вообще всему. Хотя я знаю, на что иду. Кстати, я даже из-за такого поворота событий забыла прочитать, что же все-таки в злополучном дневнике заключается, какие тайны мадридского двора. Пожалуй, надо его сфотографировать, а потом, на досуге, поинтересоваться. Размышляя в таком духе, я пила кофе, и тут в тишину квартиры ворвались призывные телефонные звонки. «Ой, прямо набат какой-то», — подумала я и сняла трубку. Мне не дали даже рта раскрыть. — Але, Татьяна, это опять я. — Здравствуйте, Федор, — произнесла я спокойно. — Ну как, решила что-нибудь? Можно подумать, мне предоставлялся огромный выбор действий. — Конечно. — Ну и как? — Ступников был уверен в моем согласии на все сто процентов. Наверняка ему показался бы глупым отказ от выгодного, на его взгляд, предложения. — Я согласна. — Тогда слушай. Встретимся в одном кабаке, «Рандеву» называется. Слыхала о таком? Конечно, слыхала. Но ехать придется к черту на кулички. Услышав утвердительный ответ, голос продолжил: — Тогда подъезжай туда к двенадцати. И чтобы без фокусов, поняла? А то мы ведь и обидеться можем. И трубка запищала у меня в руке. Хм, интересно, кто это «мы»? Сам Ступников, что ли? Неплохого он о себе мнения в таком случае. А может, он не один? Да это в принципе не так уж и важно. Ну вот и наступило «утро стрелецкой казни». «Теперь тебе за все воздастся свыше», — попытался пошутить мой внутренний голос. Только этого мне сейчас не хватало — запугиваний со стороны собственного сознания. Я захватила на всякий случай свой «макаров». «А случай и в самом деле бывает всякий», — продолжал издеваться внутренний голос. Вот уж чего-чего, а самоиронии мне не занимать, даже в самых экстремальных ситуациях. Такой я человек, главное — чтобы боевой дух не покидал мое многострадальное тело. Я засунула в сумочку дневник, фотокопию коего лично быстренько сделала, и отправилась на встречу… с таким траурным видом, который бывает разве что у идущих на эшафот. «Будем надеяться, что все пройдет как нельзя лучше», — подумала я напоследок и улыбнулась своему отражению в зеркале. Но почему-то вместо улыбки увидела в ответ вымученную гримасу. * * * Всю дорогу до «Рандеву» я размышляла над тем, как может выглядеть Федор Ступников. Почему-то он представлялся мне лысым дядькой в тельняшке, с беломорканалиной в углу рта, с золотыми зубами и кучей татуировок. В принципе такое возможно — человек, с которым я сейчас должна была встретиться, судя по слухам, большую часть своей жизни провел на нарах. Да, чего-нибудь хорошего от такой темной личности ждать глупо. Но увиденное превзошло все мои ожидания. Зайдя в кабак, я огляделась. В столь ранний час посетителей почти не было, за исключением трех мужчин, которые сидели за угловым столиком. Заведеньице такое, что не приведи господь оказаться здесь еще раз по собственному желанию. — Извините, где я могу найти Ступникова, не подскажете? — мой тон явно не вписывался в царящую атмосферу. Мужики как по команде раскрыли рты и уставились на меня. Вот, оказывается, какие персонажи составляют контингент посетителей этой дешевой забегаловки. Два амбала лет тридцати, в спортивных костюмах и с тупым выражением на лоснящихся лицах могли красочно проиллюстрировать любой сборник анекдотов про бандитов. Неизвестно, как между ними затесался худенький мужичок «ботанического» вида в очках. Наконец амбалы обрели дар речи, и один из них заявил, противно ухмыляясь: — А ты что, Иванова, что ли? Я кивнула. Лица у «шкафов» вытянулись еще сильнее: — Ни фига себе, частный детектив! Вот это цаца, — такое ощущение, что меня вообще тут нет. Вот что ненавижу, так это когда меня обсуждают в третьем лице, невзирая на мое присутствие. — Присаживайся, не стесняйся. Мы не укусим. «Еще бы вы прямо так сразу кусаться начали», — подумала я и покорно села. Молча. Противоречия могли не понравиться представителям криминального Тарасова, а ожидать от них, разгневанных, можно всего, но только не хорошего. — Дневник принесла? — спросил мужичок в очках, похожий на ботаника. Именно этот голос я слышала по телефону. Неужели «ботаник» — гербария под мышкой ему не хватает! — и есть тот самый Ступников, чье имя стало чуть ли не нарицательным? Вот это да! — Принесла, конечно, — спокойным тоном заявила я, стараясь не подать виду, что удивлена. — Копий нет? — я чувствовала себя так, как будто нахожусь под прицелом сотни автоматов Калашникова. — Нет, — беззастенчиво наврала я. Чистосердечное признание в подобной ситуации равнялось бы самоубийству, никак не меньше. Федор не очень-то мне поверил. Я знала заранее, что его не так-то просто обвести вокруг пальца. — Да ладно, неважно. Я уже отсидел, что причиталось. Другой вопрос — сколько ты хочешь? — его глаза под очками превратились в две маленькие, хитрые щелочки. — Я хочу благополучно расстаться с вами и никогда больше не сталкиваться, — надеюсь, ничего обидного в моих словах они не услышат. — Умная девочка, — засмеялся Ступников. Ему в такт заржали два амбала — телохранители, как я поняла, или что-то в этом роде. Вдоволь насмеявшись, он продолжил совершенно серьезным голосом: — Значит, понимаешь, что с нами шутки плохи. Правильно делаешь, — его взгляд пробуравливал меня насквозь, пытаясь найти какой-нибудь подвох. «Осторожный, а я все-таки молодец, что выбрала именно такую тактику!» — не упустила случая похвалить себя я, хотя обстановка к этому и не располагала. — Короче, получай за хорошее поведение. И давай дневник, — Федор протянул мне через стол что-то, завернутое в газетную бумагу. Я достала из сумки «камень преткновения» и положила его на стол. Ступников тут же пролистал тетрадку, удовлетворенно расплывшись в улыбке. — Порядок, — кивнул он своим «браткам», которые неотрывно следили за всеми нашими движениями. Я решительно встала: — Всего хорошего. «Шкафы» встрепенулись: — А ты чего, с нами даже пивка не попьешь? Обмыть надо сделку-то, — они снова заржали. Ступников выразительно посмотрел на своих телохранителей, отчего те сразу же притихли, как котята после того, как их ткнули носом в лужицу на полу. — До свиданья, Танечка, — и он махнул на прощание рукой. «Надеюсь, больше никаких свиданий не будет, хватит и этого», — облегченно вздохнула я, оказавшись на свободе. |