Книга Владыка Нила, страница 19 – Констанция О'Бэньон

– На борту судна, доставившего меня в Александрию, находилась молодая женщина. Я видел ее сегодня, и она меня узнала.

На мгновение Цезарь задумался, затем пожал плечами.

– Ты просто должен выяснить, кто она такая, и заставить ее молчать.

– Я знаю, кто она, так что найти ее не составит труда. Но что ты имеешь в виду, когда просишь заставить ее молчать?

– Если твое положение окажется под угрозой, мне от тебя не будет никакой пользы – и тебе будет угрожать страшная опасность со стороны тех, кто печется о своих собственных интересах. – Цезарь устало потер лоб. – Скорее всего нам не о чем беспокоиться. Женщина наверняка не сможет добиться встречи с царем, чтобы рассказать ему, что она о тебе знает.

Рамтат пошевелил плечами, чтобы снять напряжение.

– Сегодня она встречалась с царем когда я был у него.

Цезарь встал и принялся шагать по комнате.

– Она ничего не сказала Птолемею о тебе в тот момент?

– Сегодня нет. Но я думаю, потом у нее будет время подумать, и она испросит новую аудиенцию у царя. Она не испытывает ко мне симпатии.

– Кто она?

– Даная из рода Сахур. Ее отец был придворным дрессировщиком животных.

– Устрани ее!

Рамтата ошеломил такой приказ, и он отрицательно покачал головой:

– Я не стану этого делать!

Цезарь гневно воззрился на него.

– Ты смеешь мне перечить?!

– В этом случае – да! Даная – знатная женщина благородного происхождения и не сделала ничего, что оправдывало бы подобную меру. Как египтянин я не могу допустить, чтобы ей причинили вред, пока она не представляет опасности.

Цезарь заложил руки за спину, продолжая недовольно смотреть на молодого человека.

– Почему ты всегда оспариваешь мои распоряжения?

– Если помнишь, когда ты послал за мной в Галлии, я сказал тебе, что никогда не сделаю ничего, что будет противоречить интересам Египта.

Цезарь устало махнул рукой.

– Ты один из немногих, кому я позволяю оспаривать мои приказы и жить, рассказывая об этом. – Он посмотрел на Рамтата с досадой. – Наверняка мы можем договориться, и ты сумеешь сделать что-нибудь, чтобы заставить эту женщину молчать. Слишком многое зависит от того, насколько я буду осведомлен о намерениях и поступках царя, и только ты способен помочь мне в этом.

– Я могу принять меры, чтобы не дать ей заговорить, – предложил Рамтат. – Это будет не очень трудно.

– Так сделай это! – оборвал Цезарь, тяжело опустившись на мягкую скамью и обводя рукой роскошную комнату. – Посмотри на все это – как можно спать в подобном месте? Золотые кровати, золотые скамеечки для ног, странные надписи на стенах. С половиной тех средств, что ушли на меблировку этой комнаты, я смог завоевать Галлию.

– Египет – очень богатая страна.

Цезарь согласно кивнул.

– Я собираюсь избавить твой Египет от части его богатств. Но не будем об этом – расскажи мне, что у тебя с царем.

– Я сообщил, что ты был близким другом моего отца и я хорошо тебя знаю. Это понравилось тем двум стервятникам, что крутятся вокруг Птолемея.

Цезарь удовлетворенно кивнул и рассмеялся.

– Глупцы сыграют мне на руку. Завтра, когда мы встретимся в тронном зале, я разыграю великолепную сцену неожиданной встречи и заставлю их поверить, что многие годы тебя не видел.

Рамтат понимающе кивнул. Цезаря не без причины называли великим стратегом.

– Значит, мне придется играть за обе стороны – угождать и вашим, и нашим.

– Вот именно! – Цезарь выглядел все более утомленным и откинулся на спинку скамьи. – Мне необходимо узнать причину, по которой царь загнал свою сестру в пустыню и продолжает охотиться за ней. Воспользуйся дружбой, лестью, всем чем только угодно, чтобы завоевать доверие мальчишки. Но не дремли у меня на службе!

Рамтат озабоченно взглянул на него.

– Должен тебе еще раз напомнить, что я очень люблю Египет и никогда не сделаю ничего, что принесло бы вред моему народу. В этом походе ты можешь потребовать от меня что-то такое, чего я не захочу исполнить.

Цезарь посмотрел на Рамтата с уважением:

– В тебе меня прежде всего восхищает честность. Я знаю, что как бы ты ни поступил, ты скажешь мне правду.

Рамтат начал было отвечать, но Цезарь взмахом руки прервал его.

– Почему ты решил, что мне нужно напоминать, кому в первую очередь принадлежит твоя преданность? Ты заявляешь мне об этом при каждом удобном случае.

– Моей стране жизненно необходимо, чтобы эта война закончилась. И я искренне желаю, чтобы после ее окончания царица Клеопатра стала единственной правительницей Египта.

– Будь осторожен, юный Рамтат, ибо ты ходишь по краю пропасти. Один неверный шаг может привести тебя к гибели, а если ты падешь, то можешь скорее всего увлечь за собой и весь Египет.

– Я это знаю.

– Ты уверен, что рассуждаешь беспристрастно, а не под влиянием любви, которую ты испытывал к царице, когда она была моложе?

– Да, Цезарь! В то время я вовсе не был влюблен в нее по-настоящему. Меня больше увлекали занятия воинским искусством, и я охотнее проводил время на тренировочной площадке, стараясь укрепить руку в схватках на мечах, чем во дворце среди придворных льстецов, подобно многим из моих друзей.

– Тогда учти следующее, – твердо произнес Цезарь. – Править Египтом будет тот, кого я выберу. Только я могу принять такое решение.

Рамтат поклонился.

– Это твое законное право. С твоего разрешения я сейчас же уйду. Осталось всего несколько часов до рассвета, и скоро во дворец повалит народ.

– Будь осторожен! Найди эту молодую женщину и сделай все, чтобы она не заговорила. Немедленно позаботься об этом!

Рамтат согласно кивнул.

– Я выясню все, что сумею, и сразу же доложу тебе. Но должен предостеречь тебя: все время будь настороже! Здесь, во дворце, у тебя мало друзей.

– Я высоко ценю твою заботу. Только постарайся не допустить, чтобы эта женщина увиделась с царем.

Рамтат поклонился.

– Твое слово – приказ для меня.

Цезарь посмотрел на него скептически.

– Иди-ка отсюда, юный мошенник! Ты служишь мне только потому, что считаешь, будто это отвечает интересам Египта!

– Я бы никогда не стал оспаривать твои распоряжения, могучий Цезарь.

– Стал бы, ты только это и делаешь. – Цезарь отвернулся. – Оставь меня, чтобы я мог ненадолго прилечь, пока не пришло время заняться повседневными делами.