Онлайн книга «Солнце и луна»
|
– Хм… – Но это не значит, что я выискиваю такие зрелища! – Нет? Похвально. Несколько минут они шли в неловком молчании, потом Филиппе, должно быть, пришло в голову переменить тему. – А вы слыхали о «любовных судах» при дворе королевы Элеоноры? Любовники в масках предстают перед советом фрейлин и излагают свои претензии друг к другу. Их защитники обсуждают существо дела, совет выносит вердикт, а королева его утверждает. Не правда ли, это чудесно? – Вы серьезно? – Хью расхохотался. – Да ведь ничего не может быть глупее! – А чем, по-вашему, любовные проблемы отличаются от любых других? Почему их нельзя представить на суд? Хью помедлил, прежде чем ответить, и напомнил себе, что перед ним создание неискушенное, почти наверняка девственница. Он не знал, какой тон взять. С одной стороны, под заносчивостью интеллектуалки крылась детская наивность, с другой – Филиппа не моргнула глазом, наткнувшись на совокуплявшуюся пару. – Процедура суда – признак цивилизованного общества, а в том, что происходит между мужчиной и женщиной в постели, нет ничего цивилизованного. В этом мы есть и будем на уровне диких зверей. – Я говорю о сердечных делах, а не о постельных! – Страсть начинается с вожделения и остается примитивной, даже поднявшись до уровня любви. – То есть веление плоти, всегда опережает веление сердца и души, а духовная близость вырастает из низменной страсти? Хью вновь не удержался от смеха. – «Духовную близость» выдумали дамочки из Пуатье. Им не по зубам настоящий мужчина, они предпочитают существо бесполое. Чем меньше в мужчине мужского, тем легче им помыкать. – Ну, знаете ли, Хью Уэксфорд! – Я видел, что делает с мужчинами ваша «куртуазная любовь». Это марионетки в остроносых туфлях и с пышными рукавами, придворные дамы дергают их за веревочки по своей прихоти. Вместо соколиной охоты, игры в кости и хорошего поединка они заняты сочинением слащавых любовных поэм, в которых соловей непременно хлопается в обморок от аромата розы! – Так вы бывали при дворе в Пуатье? – Провел там три месяца полтора года назад. Если бы вы оказались на «любовном суде», то поначалу нашли бы его забавным, но потом… – Полтора года назад… – Филиппа сделала гримаску, обходя особенно грязную лужу. – В то время вы уже служили у лорда Ричарда. И он отпустил вас на целых три месяца?.. О Боже! – Она остановилась как вкопанная. – Он сам послал вас туда! Вы шпионили… за королевой! Хью помедлил с ответом, снова откупоривая флягу. Ему пришлось запрокинуть голову, выливая в рот последние капли вина. – Дались вам эти слова: «шпион» и «шпионить»! – Но вы не станете отрицать, что за этим стоял сам король Генрих? Когда муж отдает приказ шпионить за женой!.. – Брошенный муж, – невозмутимо поправил Хью. – Когда он в Ирландии был занят отчуждением земель Крепкого Лука, до него дошли кое-какие неприятные слухи. – Слухи? – переспросила девушка, чуть запоздало, изображая удивление. – Именно так. Слухи, что Пуатье стал оплотом мятежа и что во главе заговора стоит его супруга. Не слышали? – Откуда? – На сей раз это прозвучало весьма убедительно. – Ну, не знаю. – Хью снова был отчасти восхищен, отчасти раздосадован умением Филиппы лгать не моргнув глазом и подумал, что ошибся на ее счет: она была прирожденной шпионкой. – Говорили, что три старших сына – Генрих, Ричард и Джеффри – заодно с матерью. – Как грустно, когда нет согласия между отцом и детьми! – Нелегко иметь отцом человека могущественного и честолюбивого, – мрачно заметил Хью. – Его планы на будущее могут не совпасть с вашими. – Что ж, вам виднее. Чего ради бередить старые раны ей в угоду? Все это было так давно, что потеряло значение. – Кроме сыновей Генриха, называли шотландского короля Вильгельма, графа Фландрии Филиппа, некоторых баронов Британии, Аквитании и Анжу и даже французского короля Людовика. – Неужели? – Так вот, – продолжал Хью невозмутимо, – если королева, в самом деле, готовит заговор с целью захвата трона, мне ничего об этом не известно. Это женщина удивительного ума, и ей под силу так все засекретить, что не докопаешься. Он сильно подозревал, что его миссия в Пуатье провалилась из-за недостатка опыта, поскольку другим людям лорда Ричарда повезло несколько больше. – Но ведь это ничем не подкрепленные слухи… – сказала Филиппа с ноткой тревоги в голосе. – Что ставит короля Генриха в затруднительное положение. Он не может сделать первый ход против своих близких, пока не имеет убедительных доказательств их коварных замыслов. Он сам открыто изменил жене – пусть только на любовном фронте, однако это снискало ей всеобщее сочувствие. Необоснованное обвинение королевы окончательно его очернит. – И я потребовалась лорду Ричарду в связи со всем этим… – медленно произнесла Филиппа после минуты тяжелого молчания. – Король Генрих сейчас в Нормандии. Недавно к нему тайком явился граф Тулузский с известием, что переворот не за горами. Необходимо как можно скорее собрать доказательства. Думаю, это будет возложено на вас, но понятия не имею, каким образом. Филиппа остановилась перед зданием с плотно закрытыми ставнями и деревянным сапогом над дверью. Хью нашел занятным, что дочь барона снимает жилье у сапожника. – Должна сказать, что этот разговор ничего не изменил. Я и не подумаю ехать с вами в Вестминстер. Единственное, что осталось неясным и возбуждает любопытство, это почему именно я? Допустим, королевский юстициарий от кого-то обо мне наслышан. Это еще не причина вербовать меня. А если я на стороне королевы? – Это возможно, но неверно, – усмехнулся Хью. – Вам-то откуда знать? – Филиппа с вызовом скрестила руки на груди. – Да вот уж знаю. По долгу службы мне пришлось перехватывать письма некой особы и знакомить лорда Ричарда с их содержанием. – Какой еще особы? – спросила девушка, бледнея. – Особы, подозреваемой в злом умысле против нашего короля. Это некий Лотульф де Бове, каноник собора Парижской Богоматери и исповедник благочестивого короля Людовика. – Как, вы читали письма дядюшки Лотульфа? – Юный служитель церкви, которому он доверял их доставку, оказался падок на серебро, и мне не составило труда… – Все письма? – Увы, миледи, все до одного за последние два года. Копии, разумеется. Оригиналы были отосланы вам. Филиппа в очередной раз сдвинула брови, напряженно размышляя. |