Книга Пламя и цветок, страница 35 – Кэтлин Вудивисс

— Я не стала бы так жестоко шутить над вами, Генри, — мягко ответила Хэзер. — Это в самом деле мой муж.

— Но когда… когда вы поженились? — спросил Генри, отводя заблестевшие от слез глаза.

— Два дня назад, — прошептала Хэзер. Она тоже не могла сдержать слезы. Еще немного, и она бросилась бы прочь, захлебываясь от рыданий. Все ее тело напряглось, рука Брэндона на талии казалась неимоверно тяжелой. Она только напоминала Хэзер о ее позоре. Хорошо еще, что Брэндон молчал…

— Скажите, почему вы вышли за него, за этого янки, а не за меня, Хэзер? — спросил Генри.

Хэзер подняла голову. — Зачем, Генри? Теперь я замужем и ничего уже не изменить. Давайте попрощаемся и разойдемся. Скоро вы забудете обо мне.

— Вы не хотите отвечать?

Хэзер покачала головой. Слезы затуманивали ее глаза.

— Не могу. Мне пора идти.

— Я не смогу забыть вас, Хэзер, вы ведь знаете. Я люблю вас так, как никогда не полюблю ни одну женщину.

Забыв о Брэндоне, Хэзер приподнялась на цыпочки и поцеловала Генри в щеку.

— Прощайте, — прошептала она и, повернувшись, вместе с Брэндоном пошла прочь.

В экипаже она отвернулась к окну, не замечая, как пристально наблюдает за ней Брэндон.

— Когда этот парень просил тебя стать его женой? — внезапно спросил Брэндон.

— После встречи с вами. — Она вздохнула.

Брови Брэндона сошлись над переносицей, он надолго замолчал. Когда он вновь заговорил, его голос угрожающе повысился:

— А ты бы вышла за него, если бы не встретилась со мной?

Хэзер подняла голову.

— У меня не было приданого, и потому родители Генри не дали бы согласия на наш брак. Нет, я не вышла бы за него.

— Ты забываешь о любви, — заметил Брэндон.

— В браке нет места любви, — с горечью проговорила Хэзер. — Браки совершаются из выгоды, а влюбленным остается только наслаждаться кратким счастьем в лугах или лесах. Они забывают об осторожности, правда, я не знаю почему.

Брэндон внимательно оглядел ее.

— Теперь я понимаю: ты никогда не была влюблена, никогда не поддавалась искушению и до сих пор не подозреваешь о радостях любви. В этом отношении ты, можно сказать, до сих пор невинна.

Хэзер подняла глаза.

— Не понимаю, о чем вы, — ответила она. — Я не девственница. Не надо говорить загадками.

Брэндон тихо рассмеялся.

— Ты вводишь меня в искушение объяснить, что я имею в виду. Но это принесет тебе только удовольствие, а мы еще не рассчитались за твой шантаж.

Хэзер отвернулась.

— Снова загадки, — ответила она. — И ложь. Я не собиралась шантажировать вас. Неужели я должна без конца повторять это?

— О, пощади! — с тяжелым вздохом отозвался Брэндон. — Терпеть не могу лжи.

— Что? — воскликнула Хэзер. — Да как вы смеете обвинять меня, вы… вы…

Брэндон резко придвинулся к ней.

— Поберегись, Хэзер, — предупредил он, — Придержи свою ирландскую горячность.

Под холодным взглядом зеленых глаз Хэзер съежилась. Слишком уж легко она забыла о благоразумии и вспылила. Впредь ей следует контролировать себя.

— Простите, — пробормотала она вполголоса и тут же прокляла себя за извинение и за трусость. Женщина посмелее могла бы швырнуть Брэндону в лицо заслуженные оскорбления или же влепить ему пощечину. Но Хэзер не могла решиться на такой поступок и боялась представить, что ждало бы ее в таком случае. Даже сейчас, когда Брэндон просто держал ее за руки, крепко вцепившись в них, страх бросал Хэзер в дрожь. Пронзительный, безжалостный взгляд Брэндона лишал ее последних остатков смелости.

Наконец Брэндон отпустил ее и пренебрежительно рассмеялся.

— Вскоре ты научишься вовремя придерживать язык, дорогая, иначе тебе придется слишком часто просить у меня прощения.

— Трудно молчать, слыша насмешки и оскорбления, — неуверенно пробормотала Хэзер, опустив глаза на свои руки, сложенные на коленях. — Вы лишаете меня гордости.

— Этого я не говорил, — резко перебил Брэндон, отворачиваясь к окну. — Просто предупредил, чего можно ждать. Неужели ты считаешь, что я солгал?

Хэзер медленно покачала головой. На ее руки капнула слеза, затем вторая, и Хэзер поспешно вытерла их.

Не оглянувшись, Брэндон чертыхнулся, вынув из кармана платок и протянув его Хэзер.

— Возьми, — коротко приказал он. — Платок тебе понадобится. И если ты решила плакать по любому поводу, ты очень обяжешь меня, обзаведясь своим собственным платком. Свой платок мне бы хотелось всегда иметь при себе.

— Да, Брэндон, — слабо прошептала Хэзер, не решаясь напомнить ему, что у нее просто нет своего платка.

Остаток пути Брэндон просидел неподвижно, глядя в окно и храня холодное молчание, от которого сердце Хэзер наполнялось ужасом.

Мадам Фонтено очаровательной улыбкой приветствовала их у двери своей лавки. Капитан Бирмингем был ее постоянным клиентом — всякий раз, как только прибывал в порт. Этот высокий янки нравился мадам: привлекательный и любезный, он умел обращаться с женщинами, а мадам была еще достаточно молода.

Капитан помог своей спутнице снять плащ, и мадам опытным глазом оглядела ее красное платье. Она довольно улыбнулась, решив, что вряд ли на ком-нибудь еще это платье сидело бы так же хорошо. Любопытство мадам Фонтено пробудилось уже тогда, когда капитан покупал у нее это платье и еще несколько предметов женского туалета. Правда, мадам полагала, что красавец янки завел себе новую любовницу. Платья, которые он покупал в прежние два года, были предназначены для более высокой и полной женщины. А эта стройная девушка в расцвете своей красоты вряд ли когда-нибудь смогла бы похвалиться пышными формами, к тому же в ее манерах было что-то свежее, наивное, почти невинное. Этого хватило, чтобы любопытство мадам достигло нетерпения. Ее лавку посещало множество преуспевающих куртизанок, и в беседах они награждали капитана Бирмингема самыми лестными эпитетами. Поэтому мадам Фонтено знала о личной жизни своего клиента значительно больше, чем подозревал он сам. Но это было нечто новое и совершенно иное. Эта стройная деликатная девушка могла бы осчастливить любого, самого требовательного мужчину.

Сама мадам была француженкой, еще не старой и весьма внимательной к мужчинам, которые заслуживали такого звания. Частенько она удостаивала капитана Бирмингема отнюдь не деловыми взглядами, но старалась быть не особенно настойчивой. Мадам была умна и понимала, что этот красавец может навсегда покинуть ее лавку, если она предложит ему стать не просто клиентом. Не питая ни жалости, ни интереса к стареющей женщине, он мог бы просто исчезнуть навсегда.

Мадам заметила кольцо на пальце девушки.

— Мадам Фонтено, позвольте представить вам мою жену.